— Ваше Высочество! — Малика выпалила это чересчур громко.

Служанка выглядела запыхавшейся и встревоженной, но сейчас на её лице отчётливо была видна радость. Вот только Астер испытала лишь досаду — её присутствие заметили не так, как она того хотела.

— Астерия, — голос отца был сердитым. — Где ты была?

— Отец, я…

— Мы тебя уже два часа найти не можем! — король не дал ей закончить.

Он злился. Астер понимала — надеялась, — что отец просто слишком тревожился за неё, вот только смотрел он на неё хмуро, как будто она виновата в чём-то ужасном. А за его спиной шумно всхлипывала Лонесия… И отец не видел её торжествующего взгляда и ухмылки, появившихся на краткий миг и замеченных лишь Астерией.

— А что такого?!

Астер была дочерью своего отца. Наследницей по крови и статусу! Вместо оправданий, она подошла ближе и вскинула голову, даже не думая оправдываться — тоже разозлилась. На несправедливые обвинения, на незаслуженные упрёки и на то, что своё недовольство отец изливает на неё, а не на Лонесию, которая заслуживает того гораздо больше!

— Ты ушла. Никого не предупредив. И пропала!

Желание что-то объяснять пропало совершенно. Астерия упрямо сжала губы, не осознанно копируя отца.

— Отец! — громкий крик не подобал принцу, но принадлежал именно ему.

Добежав, виноватый и в то же время заметно весёлый Терион, остановился рядом с младшей сестрой, часто-часто дыша.

— Астер, ну ты и бегать, — он шумно выдохнул, выпрямляясь, и серьёзно посмотрел на короля. — Прости меня, отец! Это я утащил Астерию на тренировку, не дав даже в комнату зайти!

Король нахмурился ещё сильнее, глядя на сына с подозрением. Астерия покосилась на брата с недоумением. А Лонесия, не скрываясь, скривилась, как будто ей подсунули прокисший лимонный сок.

— На два часа?

— Мы заигрались, — Тери пожал плечами с каменным лицом.

— … Допустим, — король прикрыл глаза, а когда открыл — его лицо заметно смягчилось. — Прости, дочь. Просто я… Испугался.

Это слово далось ему с трудом, так же, как и виноватая улыбка, и Астер поспешно кивнула. Опустила голову, скрывая собственное смятение. Разве короли могут чего-то бояться?

— А ты, молодая леди, — голос отца стал строже. — Лонесия, пойдём. Ты расскажешь мне, зачем наврала про сестру. Да ещё и так наврала.

— Я не…

У старшей принцессы не получилось ни убежать, ни оправдаться. Слышать её сбивчивый неловкий лепет отец не пожелал, буквально приказав оставить его до уютного кабинета.

Глядя им вслед, Астерия чувствовала недоумение. Не было обиды на обман Лонесии — это ведь было ожидаемо на самом то деле. Удивительно, что она почему-то позволила себя уговорить на очевидно глупый поступок. Разве что немного злорадная надежда, что Лона всё-таки получит наказание, соответственное проступку.

— Зачем ты?..

Вопрос не формулировался. И взгляд на брата Астер не поднимала, чувствуя перед ним толику вины. Ведь он же пытался её отговорить… Но гордость и восхищение в глазах подруг Лоны почему-то оказались в тот момент важнее всяческих доводов разума.

Принц помолчал, и тяжко вздохнул, от чего Астерии стало ещё более неуютно.

— Потому что у меня осталась только одна младшая сестра… — Терион печально улыбнулся. — И я не хочу потерять ещё и её.

***

Разговор с Лонесией не дал ничего.

Она размазывала по щекам горькие слёзы и клялась в том, что не имела ввиду ничего такого.

«Я не знала, куда ушла Астер и тревожилась»!

Стражи сказали, вы ушли вместе.

«Астер заставила меня!..»

Стражи сказали, что это ты уговорила её.

«Мы хотели прогуляться лишь до ограды!..»

На каждый аргумент у неё находился свой, практически полностью противоположный предыдущему заявлению. И виноватой, раскаивающейся она не выглядела.

Лерион успокоился на пятом вопросе, а на десятом покачал головой и махнул рукой, признавая бессмысленность этой беседы, и отпустил девушку. Лона просияла довольной улыбкой — словно не она только что размазывала по щекам слёзы, — чирикнула дежурное «спасибо, отец, вы так великодушны», и величественно покинула кабинет короля. Словно это она устраивала допрос и теперь решилась удалиться, благородно оставляя короля в одиночестве.

Это было неприятно. И откровенно противно.

До этого дня, до этого момента, Лерион всё ещё верил в то, что его семья крепка. Что случись беда, его дети сплотятся воедино — как когда-то они с Шонель, после смерти родителей и старшего брата.