Казалось, это единственно правильное решение. Прикоснуться. Приблизиться. Взять всё, что он готов был дать, даруя взамен себя.

Но безопасник решился первым. Склонился к моим губам уверенно, без колебаний, словно знал с самого начала, чем закончится визит в мою каюту. Его поцелуй был требовательным, властным, сметающим сомнения. Орин забирал меня целиком, без остатка, заставляя чувствовать каждое движение, каждый горячий вдох. Его губы – сухие, жёст?ие – прижались к моим, раздвигая, сминая, терзая. Жaдно, стремительно, словно он боялся, что этот момент ускользнёт. Как вор, забирающий то, что не принадлежит ему, зная, что это единственная возможность обладать сокровищем.

Обрисовав языком контур моих губ, змейс попытался смягчить лаской это лихорадочное прикосновение. ?го ладонь легла на мою спину, проведя от поясницы вверх к затылку и возвращаясь обратно. Широкий, уверенный жест, от которого по коже пробежали мурашки. Пальцы прошлись по шее, каcаясь чувствительной точки под ухом. Дыхание Орина сбилось, стало рваным, отрывистым. А я застыла в егo руках, парализованная этим потоком чувств. Глядела на его сомкнутые веки, на длинные тёмные ресницы, ощущая каждое новое прикосновение. Его губы снова накрыли мои,торопливо, нетерпеливо, жадно, несмотря на попытку сдержать себя. И моя змейская сущность жарко отзывалась, чувствуя силу,которой невозможно было противостоять.

Я не заметила, как мы оказались на кровати. Руки Орина, сильные и уверенные, ласкали моё тело, пока я сидела на его коленях, лицом к нему. Его пальцы ловко расстегнули пуговицы на моей рубашке,ткань скользнула вниз, спадая к запястьям и сковывая мои движения. Я почувствовала себя беззащитной, но это не пугало – это будоражило.

Я нетерпеливо шевельнула бёдрами, поторапливая Орина. Ну же, я ведь всё позволила! Но он вдруг замер, его губы скользнули к моему уху.

– Всего один вопрос, - прошептал он хриплым, низким голосом, от ?оторого у меня по коже пробежали мурашки. – Где твои клыки, маленькая змейка?

Меня словно забросили в криокамеру и опустили температуру до предельно низких значений.

– К-какие клыки?
– выдавила я.

Орин слегка откло?ился, и его зелёные глаза блеснули хищным светом.

– Кая, – тихо, но твёрдо произнёс он. – Я в курсе, что ты не человек. Хватит прятаться.

Мир перевернулся. Моё дыхание участилось – и на сей раз вовсе не от возбуждения , а от ужаса. Сердце стучало так, словно хотело вырваться наружу. Он знает. Он всё знает!

– А ты не мог задать этот вoпрос на полчаса позже? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

Рубашка, всё ещё свисающая с плеч, сковывала мои руки, лишая возможности прикрыться.

– Я же не совсем подлец, - спокойно ответил Орин. Его взгляд оставался цепким и острым, как лезвие ножа.
– Кая, я задал вопрос.

– С чего ты вообще решил, что я змейса? – мой голос задрожал, но я быстро взяла себя в руки.

Думала, что Орин не ответит, но ошиблась.

– Я вижу твою иллюзию, - произнёс он.

– Что?! То есть... с самого начала... – я запнулась, осознавая, что всё это время он знал правду. Или, как минимум,догадывался.

– Да, – коротко кивнул он.

– Это не то, о чём ты думаешь! – выпалила я, чувствуя, как в груди клокочет надвигающаяся истерика пополам с паникой.

– Возможно, – согласился Орин, поправляя на мне рубашку. Ловко и быстро застегнул пуговицы и ссадил меня со своих коленей на кровать.
– Потому мы разговариваем у тебя в каюте, а не у меня в допросной.

Его слова звучали одновременно как успокоение и предупреждение. Он всё знал, но не действовал сгоряча. И давал мне шанс объясниться.

– Даже если бы я не знал, то во многом убедился бы сегодня, - продолжил безопасник. – Шейрисса на голограмме и записи на родном языке в твоём ежедневнике. Так куда ты делала клыки, Кая? Надеюсь, не удалила?

– Всего лишь виниры, – со вздохом пояснила я. – Правда, стоматолог, у которого я их пoдбирала, был удивлён. ?бычно люди пытаются подражать змейсам и, помимо раздвоенного языка, делают еще и клыки. А вот чтобы скрыть... Но законами Терры это не запрещено, а деньги прекрасно компенсируют любопытство.

Орин слушал внимательно и бесстраcтно. Точно и не было всего несколько минут назад того общего сумасшествия на двоих, от которого всё еще сладко ныли губы.

– Почему ты выдаёшь себя за человека?
– спросил он, повернувшись ко мне.

Я закусила губу, размышляя, как сформулировать ответ. Сказать правду или попытаться выкрутиться и пройти по краю? Но взгляд змейса ясно говорил, что лгать бесполезно.

– Потому что это даёт мне возможность жить свободно и самой решать свою судьбу, - наконец ответила я,тяжело выдохнув. И позволила иллюзии раствориться. – Будем знакомы, дайр Серпентус. Каисса Тайпан. Дочь того самого ?квера Тайпана. Отец решил выдать меня замуж за сына делового партнёра, не слишком интересуясь,чего хочу я. Я сбежала. Вначале жила под другим именем, чтобы он меня не нашёл и не вернул, а потом привыкла. Люди... интересные. ? еще я не хотела становиться живой рекламой салона, в котором обучалась и проходила практику. Мол, у нас работает настоящая змейса! Мне и без того внимания хватает. Да и здесь, на корабле, началось бы паломничество от пассажиров вип-кают. ? я хочу, что бы во мне видели профессионала, а не экзотическую игрушку.