Шрифт:
– Откуда ты так много об этом знаешь? У тебя фонд?
– У меня сын с ДЦП.
– Прости, я не знала.
– Все у него отлично, расслабься. Рафе 18, у него легкая форма - левая рука почти не функционирует. Но он учится в Америке. Я это место и купил только, чтобы он ездил на терапию. Ему помогало, он полюбил лошадей. Ну и пришлось расширять клуб.
– Но это очень здорово! Это такое большое дело. Ему повезло с таким папой, - обнажает ровные белые зубы в восторженной улыбке.
– Я ему передам, - посмеиваюсь.
– Не знала, что у тебя такой взрослый сын
– Так и я уже взрослый дядя.
– Ну какой же ты дядя?
– ее смех такой мягкий и чистый, как звон колокольчиков.
– А кто?
– Ты - мужчина.
И это был контрольный выстрел. Пора отпустить ее домой. Я рискую пропасть и перестать себя контролировать, но так нельзя. Она слишком молода для меня, слишком прекрасна.
*Солнечные дети - дети с синдромом Дауна
Глава 14. Ф.В.
Сая
– А Верного почему не взяла?
– Это же твой конь.
– Но ты его приручила.
– Нет. Укротить - не значит приручить.
Поднимаю руку и глажу пальцами его острую скулу. Взгляд Фархата тяжелеет. Он напряженно разглядывает меня. Его ноздри раздуваются, а пульс ускоряется - я его ощущаю под кожей.
И вдруг он рывком притягивает к себе, перемещает ладонь на затылок и целует так сильно, что мне не хватает воздуха. Хотя…он сейчас и есть мой воздух.
Его губы такие теплые и жесткие. Это не нежный, осторожный, наивный поцелуй. Это взрослое стремительное, наполненное страстью безумие без запретов. Он - такой же норовистый и безбашенный, как и его конь. Такой же бесстрашный и стремительный. Целует, будто всю мою волю высасывает. В сильных, крепких руках этого невозможного мужчины я слабею, за плечи его держусь и с ума схожу от ощущений и эмоций.
Фархат тянет вниз бегунок на молнии, расстегивает мою олимпийку и пробирается ладонями под футболку. Я позволяю, сама к его груди прижимаюсь, поощряю. Когда его пальцы сжимают талию, я….
– Сая Ансаровна! Сая Ансаровна, - слышу за дверью голос помощницы.
Резко открываю глаза и чуть не падаю с кресла, но успеваю схватиться за край стола. В ушах шумит, сердце стучит и вся я - один сплошной оголенный нерв. Я ведь просто на минуточку откинулась на мягкую спинку и прикрыла веки, вспоминая наш разговор в яблоневом саду. А получилось, что провалилась в сон и мое подсознание изменило концовку. Видимо, потому что я уже сотню раз прокручивала тот эпизод в голове, гадая, почему же Фархат не поцеловал меня тогда. Ведь мой взгляд просил его об этом.
– Да-да!
– переведя дух, кричу и вытираю уголок рта, из которого пока я спала, выкатилась слюна. Господи, позорище!.
– Заходи.
– Извините, Сая Ансаровна, я вам звонила, но вы не отвечали, - говорит Айсулу.
– Прикорнула. Не слышала. Что-то случилось?
– Документы на подпись.
– А, давай, - улыбаюсь ей, а сама чувствую, как капелька пота стекает по шее, попадает в ложбинку между полушарий и устремляется под бюстгальтер.
Ставлю последний автограф и мило улыбаюсь секретарю, которую явно озадачивает мое поведение.
– Сая Ансаровна, вы не заболели?
– Нет, а что?
– Вы красная какая-то.
– Да? Хм, - касаюсь рукой лба.
– Нет, холодная.
– Может, водички?
– Да-да, неси водички, - улыбаюсь ей, а сама думаю, что со мной действительно что-то нет то. Меня действительно бросило в жар, хотя температура в норме. Но воздух в кабинете мне неожиданно кажется спертым, душным, неприятным.
Обмахиваю себя руками, прикладываю ладони к пылающим щекам и не могу поверить, что мое тело так реагирует на сон о нем. Ищу на столе пульт от кондиционера и как только нахожу, включаю его и жду, когда в кабинете станет прохладно. Надо освежиться. И надо в конце концов перестать думать о нем.
В тот день, когда я видела Фархата в последний раз он сказал, что ему нужно срочно ехать на завод - там что-то вышло из строя. Я все поняла: папа у меня такой, а я - в папу. Работа всегда была на первом месте. Но он больше не позвонил. Ни в понедельник, ни во вторник, когда я улетела в Астану. Сегодня среда и вновь тишина. А я не понимаю, почему. Мне казалось, между нами проскочила искра. Я ведь прекрасно помню, как мне было с ним легко и хорошо, как он скакал на своем Верном рядом со мной, как я украдкой любовалась им, его крепким телосложением, выносливыми руками, удерживающими поводья. Меня завораживала его сила, и в какой-то момент я поймала себя на том, что никогда ни на кого не смотрела с таким восторгом.