Я помню это. Среди них была подписанная копия книги моего любимого автора, которую я получила только благодаря тому, что Джош отвёз меня в город, стоял со мной в очереди целый час, чтобы я смогла встретиться с ней.

Сесилия просто решила, что ей нужна полка для её коллекции целебных кристаллов и что нет смысла хранить книги, которые я уже прочитала.

— После школы мы заехали к тебе домой, нашли запасные ключи от её машины. Джош знал, что она в это время на йоге или что-то вроде того. Мы нашли её машину, припарковали в зоне для пожарных, а потом позвонили в полицию и сообщили о нарушении.

— О боже, — я в шоке таращусь на него. — Вы не могли…

— Мы сделали это, — Дом наклоняется ближе, наши лбы почти соприкасаются, его взгляд приковывает меня к месту. — И я не жалею. Никогда не жалел. Никогда не буду. Вы оба заслуживали лучшего, чем она. Лучшего, чем Флоренс тоже.

Я с трудом сглатываю и отворачиваюсь, мысли мечутся в голове, пытаясь осмыслить этот одновременно детский и до странности трогательный поступок Джоша и Дома.

— Это… — я прочищаю горло, уверенная, что это просто сухой воздух мешает мне говорить. — Это был хороший ход. Думаю, теперь моя очередь рассказать историю.

Дом лишь фыркает и обходит меня, выходя под яркое солнце.

Солнечный свет льнёт к его коже, впитывается в руки и шею, будто ласка любовницы. Солнце обожает семейство Перри так же сильно, как ненавидит меня. Но даже если Дом загорает, а я сгораю, это не значит, что ему не страшны избытки ультрафиолета.

— Крем! — кричу я ему вслед.

Он останавливается на полпути через узкую пыльную дорогу, поворачиваясь ко мне. Сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков я не могу прочитать его выражение. Но даже если он сейчас закатывает глаза, я не собираюсь отступать.

— Ты мазался? — догоняю его, стаскивая рюкзак, чтобы найти в нём баллончик с солнцезащитным спреем, который я купила в аэропорту.

— Нет. Всё нормально.

— Всё нормально, — передразниваю его низким голосом. — Руки вперёд.

Дом колеблется, но потом вытягивает свои бесконечно длинные руки. Хорошо, что я купила спрей. Мне даже думать не хочется о том, чтобы размазывать крем по каждой открытой части его тела.

Спрей позволяет держаться на расстоянии.

Я покрываю его руки и голени защитным слоем, но когда обхожу его сзади, сталкиваюсь с проблемой.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком высокий?

Он хмыкает. Я тыкаю его в бок.

— Присядь. Надо шею намазать.

— Это перебор, — бурчит он, но всё же слегка сгибает колени.

— Поблагодаришь меня через двадцать лет, когда у тебя не будет… — слово застревает в горле, и я осекаюсь.

Рак. Худшее слово из всех возможных.

Дом разворачивается, и я спешу загладить свою ошибку.

— Морщин. Когда не будешь сморщенным, как персик вяленый, — бормочу, торопливо запихивая баллончик обратно в рюкзак.

— Ты права, — тихо говорит Дом. — Не хочу морщины. Спасибо.

Я фыркаю и снова закидываю рюкзак на плечо.

— Ладно. Окей. — Окидываю взглядом заброшенный город и замечаю створки салунных дверей. Показываю на них. — Пойдём искать призраков в баре. И, кстати, Джош когда-нибудь рассказывал тебе, как помогал мне выбирать платье на выпускной?

Морщинки на лице Дома разглаживаются, и он улыбается.

— Нет.

Я вспоминаю тот день — яркое, счастливое воспоминание вспархивает в памяти, как бабочка, окрашенная в цвета радости, и я невольно улыбаюсь в ответ.

— О, правда? Он так и не рассказал, как решил вмешаться? Как решил примерить пару платьев сам?

Дом смеётся — громко, искренне, его смех разносится по залитому солнцем воздуху.

Оживляя место, давно ставшее безжизненным.

Для такого молчаливого человека Дом удивительно талантливый рассказчик. Каждое его воспоминание о Джоше наполнено деталями и эмоциями, так что я почти могу представить, будто проживаю эти моменты вместе с ним.

Но я их не проживала. Потому что переехала на другой конец страны.

И не в первый раз я жалею о том, что когда-то так сильно любила Доминика Перри. Эта привязанность, которую я выстраивала годами, в самые важные, формирующие меня годы, сделала его предательство куда более болезненным, чем если бы это сделал кто-то другой.

Но я больше его не люблю, так что могу оставить прошлое позади.

Верно?

Когда он с улыбкой рассказывает мне о том, как Джош вызвал талисмана «Филлис» на танцевальную битву, я начинаю верить в это. В то, что могу отпустить. Дом уже не тот человек, в которого я когда-то влюбилась. И я уже не та девушка.