Кому вообще есть дело до того, чего хотел Джош?

Мой взгляд падает на запястье.

С любовью, Джош

Я сделала это. Делаю. Именно поэтому это теперь моя работа.

Ну, не только моя.

— У меня уже есть человек, с кем я это делаю.

Не знаю, как мне удалось выговорить это с такой напряжённой челюстью, но слова всё-таки сорвались с губ. Я сказала что-то относительно зрелое, хотя всё, чего мне хотелось, — заорать, как баньши, и отправить мать к чёрту прямиком в солнце.

— Я знаю, дорогая. Ты делаешь это с Домом. Его мать мне сказала. Ты можешь представить, что я почувствовала, когда узнала обо всём этом от Эмилии? Что она мне рассказала, что делают с моим сыном?

Она издаёт театральный вздох, который, вероятно, должен звучать разочарованно.

— Я понимаю, что Дом — привлекательный мужчина. И что он был другом Джоша. Но я его кровь, Мэделин. Это то, чем должна заниматься я.

Она делает паузу, а потом добавляет, словно между прочим:

— Ну, конечно, вместе с тобой.

Мне хочется что-нибудь проткнуть. Но в этой чёртовой ванной ничего подходящего для этого нет. Всё, что мне остаётся, — это схватить бумажное полотенце из диспенсера и сжать его в руках.

Ни капли не помогло.

— Ты не поедешь в эти поездки. Джош тебя об этом не просил, а значит, ты не поедешь.

Я произношу это ровным, почти механическим голосом, пытаясь скопировать тон Дома, когда я довожу его до бешенства. Иногда мне кажется, что единственный способ разговаривать с матерью — это представлять себя Домиником Перри. Не то чтобы это на неё хоть как-то действовало. Но хотя бы не даёт мне перейти на крик, истерику и драку.

— Думаю, Джош хотел бы именно этого, — повторяет она.

Думаю, любой случайный прохожий на улице лучше бы понял, чего хотел Джош, чем она.

И самоуверенность, с которой Сесилия считает себя более достойной исполнить последние желания Джоша, чем Дом, просто ошеломляет. Дом был с ним каждый день. Он, наверное, знал все грязные секреты Джоша. Может, даже больше, чем я. Как бы ни было больно это признавать, Дом — человек, который, возможно, любил Джоша почти так же сильно, как я. Каждый раз, когда я приезжала в больницу, я либо сталкивалась там с Домом, либо появлялась Розалин, а это значило, что её муж где-то рядом.

Бывший, напоминаю себе.

Дом был рядом. И, как бы ни раздражало его присутствие в этих поездках, он даёт мне возможность горевать так, как я могу: через язвительные шутки, сарказм и правду, а потом — через молчание, судорожное дыхание и тяжёлые паузы.

Моя мать никогда бы не дала мне места для всех этих сложных эмоций, связанных с тем, что я развеиваю прах брата. Её присутствие разрушило бы во мне что-то важное.

Но с Домом это не так.

Я думала, будет. Думала, что ещё одно мгновение в его компании добьёт меня.

Но — и я никогда не смогу признаться в этом вслух — иметь его рядом в каждой из этих поездок… помогает.

Я делаю глубокий вдох через нос, чувствуя, как стресс от этого разговора стягивает грудь.

Потом смотрю на своё запястье, на почерк Джоша.

Любовь, которую он оставил нам.

Только нам.

— Нет, Сесилия. Я делаю это с Домом. Он единственный, кто мне нужен рядом.

Я только что сказала, что он мне нужен?

— Мэделин, подумай, — голос матери напряжённый, срывающийся на гнев, который она пытается подавить. Кажется, я не единственная, кого последнее время всё бесит. — Подумай, скольким людям эта история могла бы помочь. Мои статьи помогают людям. Люди должны знать о Джоше.

— Люди, которым он действительно важен, и так о нём знают, — рявкаю я, бросая подражание Дому. — И, очевидно, ты к ним не относишься. Я блокирую твой номер. Я больше не могу это терпеть. Возвращайся к своей привычной жизни, в которой у тебя нет дочери. Потому что, насколько это касается меня, у тебя её действительно нет.

Я сбрасываю звонок и закидываю телефон в сумку. Потом опускаюсь на корточки прямо на холодный кафель общественного туалета, обхватываю колени руками, утыкаюсь в них лбом и жду, когда придут слёзы.

Но они не приходят.

С днём рождения, блядь.

Осень

— Этот болезненный сукин сын.

Джош, наверное, угорал с того, что выбрал именно это место для своего посмертного путешествия.

Мы с Домом только что заплатили по пятнадцать долларов за вход в Валтур-Сити, Аризона. Мы оба прилетели в Финикс несколько часов назад, и, поскольку наши рейсы оказались почти одновременно, я нехотя согласилась арендовать машину на двоих. Заселились, переоделись и поехали по координатам.