Мэдди: Тебе нужна помощь.

Я засыпаю с улыбкой на губах.

Весна

Я пережила шесть месяцев без нового сообщения от брата и с единственной нитью связи с Домиником Перри — нашей перепиской на расстоянии. В годовщину смерти Джоша я спряталась в ванной спа-салона, завернувшись в мягкий халат, и написала Дому, попросив фото писем, которые мы уже успели открыть.

Менее чем через пять минут снимки пришли. Я перечитывала их с той же жадностью, что и в первый раз.

А потом его имя тут же вспыхнуло на экране входящим звонком.

Я проигнорировала.

Главным образом потому, что боялась: вся эта застрявшая в груди скорбь, как это часто бывало с ним, перекрутится в злость, и я скажу что-то, о чём потом пожалею.

Перед тем как выйти из ванной, отправила ему нечто вроде извинения.

Мэдди: Сейчас не могу говорить. Жду нашей следующей поездки.

Той самой, на которой мы сейчас.

Виды потрясающие.

Буквально.

Подъём сюда едва не убил мои лёгкие. Мне казалось, что привычка ходить пешком по городу подготовила меня к этому, но несколько кварталов в Сиэтле — это совсем не то же самое, что мили по дикой местности Южной Дакоты, даже если на сайте маршрут описали как «ровный и лёгкий для прогулок».

Я была уверена, что хотя бы одно место, куда нас отправит Джош, потребует от меня физических усилий. Он ведь был фотографом дикой природы. Конечно, мой брат выбрал бы проводить свою загробную жизнь в красивых и труднодоступных местах.

И именно таковы Бэдлендс. Национальный парк, полный бескрайних прерий и зазубренных скальных образований, полосатых слоями выцветшего коричневого, ржаво-оранжевого и кирпично-красного — каждая линия, как отметка ещё одного времени. Это место и впрямь захватывает дух. Чужеродное, почти инопланетное. Мы с Домом давно не встречали других туристов, и я почти могу поверить, что мы действительно на другой планете.

Планете, населённой круглотелыми луговыми собачками.

Вчера вечером мы добрались до забронированного мной мотеля очень поздно: мой рейс задержали на пять часов, и всё это время Дом ждал меня. Измотанная стрессом из-за почти сорванной поездки, я пробормотала спутнику по путешествию.

— Спокойной ночи, — потом ввалилась в спальню и мгновенно провалилась в глубокий сон.

Но Дом не забыл постучаться в мою дверь первым делом с утра, чтобы мы смогли вовремя выйти на маршрут.

Я рада, что купила себе нормальные ботинки для похода. Кроссовки бы точно не справились с камнями, через которые нам пришлось карабкаться.

— Тебе нужен ингалятор? — спрашивает Дом, вглядываясь в меня куда внимательнее, чем в потрясающий вид вокруг.

Мы остановились ровно на середине восьмикилометрового маршрута. Примерно в точке, куда нас направили координаты. Я отмахиваюсь, потом опираюсь руками на колени и стараюсь вспомнить дыхательные упражнения, которым меня учили много лет назад.

Дом ещё мгновение не отводит взгляда, но в итоге даёт мне запрошенное пространство. Всё равно я чувствую, как от него исходит тревога. Это уже не раздражает так, как раньше. С тех пор, как я поняла, что его реакция связана скорее со страхом потери контроля, чем с сомнением в моей состоятельности. По крайней мере, я надеюсь, что дело в этом.

— Почему бы тебе… — я снова втягиваю воздух, ощущая, как холод и сухость раздирают лёгкие. Но не останавливаюсь. — …не прочитать письмо?

Если бы влажности было побольше, может, этот поход не вызвал бы у меня таких проблем. В этом вся моя астма: есть сочетания, которые просто убивают мои дыхательные пути.

Убедившись, что я точно не собираюсь падать в обморок, я зажимаю в зубах мундштук своей походной фляжки и делаю долгий глоток. Я купила ее после поездки в город-призрак, чтобы Дом больше не отвечал за мой водный баланс.

Он продолжает наблюдать за мной, пока стаскивает рюкзак с плеч, расстёгивает внешний карман и достаёт знакомый конверт.

Южная Дакота

43°45’50.9” N

101°58’10.0” W

Но он не спешит вскрывать его и начинать читать. Вместо этого шагает к рассыпчатому скоплению валунов и садится на один из них. Потом похлопывает по пустому месту рядом.

Команда предельно ясна. Сядь. Или, может, это просьба.

Я закатываю глаза, но спорить не решаюсь. Да и место действительно отличное, чтобы любоваться пейзажем.

Только когда я устраиваюсь рядом, Дом поддевает пальцем край конверта и аккуратно разрывает сгиб. Но я не слежу за его движениями. Вместо этого смотрю перед собой. На линии времени, вписанные в ландшафт.

И жду, когда голосом Дома прозвучат слова Джоша.

Дорогие Мэдди и Дом,

Добро пожаловать в Южную Дакоту!

Вы сейчас должны находиться в самом сердце Бэдлендс. Классное же название, да? Хотя, насколько я слышал, оно совершенно не соответствует действительности. Все, кто рассказывал мне об этом месте, утверждают, что таких видов больше нигде не найти.