– То есть, он с самого начала планировал…

– Да. Он не питал к тебе ненависти или неприязни, просто в этом деле иных вариантов не было.

– Но тут я объявила, что выхожу замуж, и он забеспокоился.

– Конечно. В тебя было вложено столько труда. А в случае, если ты выйдешь за меня замуж, забрать твое открытие у него никак не получится. Мой отец, несомненно, сманит тебя в личную лабораторию, и профессор потеряет доступ к твоим изысканиям. И все.

– Когда я ему рассказала о помолвке, он еще тогда мне сказал, что один из вариантов устранить жениха… Получается, он уже тогда все решил?

– Скорее всего. А что еще было делать? Нужно время, чтобы ты доделала зелье. А значит, меня нужно было устранить любыми способами.

– То есть убить? Он не подливал тебе оборотное зелье?

– Конечно, нет, оно же не получилось. По крайней мере, и ты, и профессор так думали. Было задумано подлить мне яд и устранить. Официально у него не было мотива желать моей смерти. Но даже умри я, проблема замужества все равно оставалась бы. Пусть не сразу, но отец нашел бы тебе другого жениха. Однако ты, как прилежная ученица, вняла совету профессора и в ускоренном темпе работала над зельем, чтобы избежать свадьбы. И довольно скоро бы добилась успеха. План был хорош, помешал случай.

– Что же случилось?

– Учет. Изначально яд он планировал взять в кладовке. А ученика бы попросил сварить новый, мол, старый профессор случайно разбил склянку. Патрик поверил бы и сделал бы так, как хочет Дортор. Вы все ему излишне доверяли.

– Да уж…

– Чтобы все прошло, как надо, яд он убрал в нижнюю часть стола в кладовке. Думал забрать, пока вы доберетесь туда с учетом. Кто ж знал, что вы такие прыткие. А яд был розовым, как и твое зелье. Случайность, не более, спасла мою жизнь. Пока вы с Норгором были заняты наверху и не смотрели на стол, Патрик сказал Арае вернуть яд на нужную полку, ведь он лежал не там, где надо. Она повернулась, увидела на столе пузырек с розовой жидкостью и взяла его, но это был не яд, а твое зелье. Патрик же копался внизу и не видел, как ты ставила свое зелье на стол. Поэтому он спокойно поставил на пустой стол яд, думая, что Арая вернет его на полку, и нырнул обратно вниз. Тебя же позвал профессор, ты взяла стоящий на столе пузырек с розовой жидкостью, который туда поставил Патрик, и пошла к мышам. Они не могли остаться в живых, ведь профессор дал им яд.

Кошмар. Яды всегда розовые, чтобы не перепутать с другими зельями. Записи на пузырьках не всегда надежны. Лишь после попадания в жидкость они теряют цвет и запах. А я случайно сняла розовую шерсть кота. Был бы кот зеленым…

Мысль, что Идар мог погибнуть и всего несколько случайностей помогли этого избежать, накрывала меня паникой. Жених потянулся и погладил меня по щеке костяшками пальцев.

– Не грусти. Нет смысла думать о том, что уже кануло в прошлое.

– Но что же за яд профессор подлил тебе? – желала я все узнать до конца.

– Он взял его с полки. Крайний розовый пузырек, который Арая туда поставила. Это и было твое оборотное зелье. Потом оставалось подкупить официантку в ресторане, и дело сделано. Я обернулся котом.

– Он догадался, что ты – это кот? Изначально я хотела сделать оборотное зелье, которое превращает в собаку. Патрик хотел завести щенка редкой породы розового цвета. Тогда я еще не знала, что вместо щенка у него появилась девушка. А у той был розовый кот. Шерстинка на одежде была именно от кота, а не собаки.

– Не думаю, что Дортор догадался. Раз ты планировала добавить в зелье шерсть собаки, то нет смысла думать о коте. А завести породистого розового котика для девушки… Что в этом странного? Но профессор точно понял, что что-то пошло не так. Ты не говорила о расторжении помолвки. Если бы я умер и мое тело нашли, об этом наверняка написали бы в вестнике, узнала бы и рассказала ты. Но после его действий последовала лишь тишина.

– И что он сделал?

– Сначала он уехал якобы в командировку. Ты тогда его подменяла. А сам все устроил так, чтобы девушка из ресторана получила в наследство дом в глубинке, который он сам же ей и купил. Изначально планировалось, что девушка будет молчать об убийстве, ведь зелье подлила она. Если бы ее вычислили, то ничего страшного, его лица она не видела. А тут непонятно что. То ли я мертв, то ли жив. А если выжил и приду в ресторан? Свидетеля нужно было убрать, а не устранить. Труп вызвал бы ненужное подозрение.

– Он настоящее чудовище, – прошептала я.

– А потом профессор находился рядом с тобой и надеялся, что ты продолжишь заниматься зельем. А ты как будто охладела к изобретению. Это злило его. Он начал терять терпение.

– Да, я помню, что он как-то резко мне высказал, что, мол, я уже не стараюсь избежать помолвки. У него сдали нервы?

– Нервы у него сдали, когда я вернул себе человеческое обличие и появился рядом с тобой. Я должен был умереть, а тут такой пассаж. Притом я вел себя, как будто ничего не случилось, чем еще сильнее нервировал Дортора.

– Думала, ему еще не нравилось то, что я стала склоняться к тому, чтобы выйти замуж. У нас налаживались отношения. Один скандал с тобой в общежитии чего стоил. Профессору донесли.

– Несомненно. К тому же те, с кем он договаривался насчет зелья, прибывали с делегацией. Те, почуяв, что такое изобретение может от них уплыть, перешли к угрозам. Профессор начал бояться за свою жизнь. То, что император на приеме поздравил нас с помолвкой лично, подтолкнуло его к ошибке. Не выдержав, он взломал твою комнату, надеясь найти какие-то записи. Хоть что-то, что он сможет предложить другому государству. А те уже поняли по поведению короля, что он все знает и, скорее всего, зелье уже у него. Партия была проиграна.