А потом хаос снова настиг меня — прошлое пронеслось в моей голове, словно моя жизнь промелькнула перед глазами. Я знал Хэдли. Если это вообще было ее настоящее имя. Или, если точнее… Я знал Хэдли всего на одну ночь.

Мы познакомились в баре. Она была сногсшибательной, с волнами густых рыжих волос, которые привлекли мое внимание, как только я вошел в дверь. Подойдя к ней, я понял, что именно ее глаза делают ее самой завораживающей женщиной, которую я когда-либо видел, потому что это были те ярко-зеленые радужки, которые вспыхивали у меня перед глазами каждую ночь, когда я просыпался в холодном поту. Она казалась немного скучной и серьезной, но обладала острым, саркастическим умом. Физическое влечение было взаимным, и через две рюмки мы вернулись в мою квартиру голые, и трахались до тех пор, пока не оказались на грани комы.

Или, по крайней мере, я был почти в коме.

У Хэдли, напротив, было более чем достаточно энергии, чтобы обчистить мою квартиру и унести компьютер, iPad, мобильный телефон и бумажник. Тот самый бумажник, в котором хранилось единственное, что осталось у меня от матери.

Я сразу же позвонил в полицию, когда понял, что она обокрала меня. И если не считать нескольких рыжих волосков, оставшихся на наволочке, Хэдли практически исчезла.

До сегодняшнего вечера.

— Кейвен? — позвал Йен. — Что там написано?

Я глубоко вздохнул и посмотрел на ребенка у него на руках. Одеяло сползло с его головы настолько, что было видно копну тонких волос, более рыжих, чем волосы матери.

Я ничего не слышал от Хэдли уже более восьми месяцев. Казалось ужасно удобным, что она появилась именно сегодня, чтобы подбросить ребёнка, учитывая, что сделка с «Калейдоскопом» была завершена и содержимое моего банковского счета стало достоянием общественности.

— Вызывайте полицию, — объявил я, повернувшись на носке и войдя в свою квартиру, оставив Йена стоять в коридоре с ребенком Хэдли.

Протиснувшись сквозь толпу обеспокоенных зрителей, я направился прямо к бутылкам со спиртным, стоящим на барной стойке. Мне не понадобилось ни льда, ни даже стакана. Я открыл бутылку водки, чертовски надеясь, что жгучий алкоголь заглушит панику, бурлящую в моих венах.

Все это время ребенок не переставал плакать.

Глава 2

Кейвен

— У вас есть основания полагать, что ребенок ваш? — спросил пожилой седовласый полицейский.

Избегая его взгляда, я тупо уставился на экран ноутбука, пока загружался «Калейдоскоп», одновременно борясь с тошнотой и желанием сорвать с себя кожу или убежать как можно дальше от этой квартиры — возможно, и то, и другое.

За двадцать минут, прошедших с тех пор, как мы нашли ребенка, я все это время вспоминал ночь с Хэдли.

Я не был идиотом. Когда твоя сексуальная жизнь сводилась к сексу на одну ночь или случайному повторению, в этом случае предохранение было обязательным. У меня была насыщенная жизнь, и если у меня не было времени на отношения, то уж точно не было времени на герпес или малыша. Я надевал презерватив каждый раз, когда был с женщиной, сколько себя помню. А в ту ночь с Хэдли я использовал по меньшей мере четыре.

Но именно тот случай, когда я проснулся от того, что она оседлала мой член, сейчас терзал мои мысли. Один раз. Один, блядь, раз.

— Мистер Хант? — спросил полицейский.

— Не знаю. Может быть… О, Боже. Может быть.

— Понятно, — пробормотал он. — Вы случайно не помните фамилию Хэдли?

Я поднял глаза от компьютера и нахмурился.

— Если бы я знал, наверное, упомянул бы об этом, когда она грабила меня.

Я перевел взгляд на команду медиков, сгрудившихся вокруг моей кровати и осматривающих ребенка. Он все еще кричал так, что я боялся, что от этого звука у меня расколется голова.

Христос. Как я мог пройти путь от шампанского и празднования многомиллионной деловой сделки до слушания криков ребенка, который может быть моим, а может и не быть?

Все, включая Веронику, ушли. Оказалось, что ребенок, брошенный на пороге дома — настоящий убийца настроения.

Йен все еще был здесь, тихо стоя в углу, и набирая сообщения на своем мобильном телефоне. Время от времени он останавливался, чтобы спросить, как у меня дела. Мне было не до разговоров. Я был слишком занят тем, что снова искал Хэдли.

Когда несколько месяцев назад она забрала мой бумажник, у меня не было возможности ее выследить. И поверьте, я пытался. Камеры в маленьком баре, где мы встретились, отсутствовали. Я потратил большое количество времени, чтобы найти запись того, как мы шли ко мне домой, но к тому моменту прошло уже более двадцати четырех часов.

Это был кошмар. Эта женщина забрала почти десять тысяч долларов электроники. Но я бы с радостью позволил ей оставить все это, если бы она просто вернула мне бумажник.