— Сегодня твой день рождения?

— Да, но это не важно. Я больше не праздную, — она полностью игнорировала меня.

— Папа! Значит ли это, что Хэдли получит свой десерт первой? — она не стала дожидаться его ответа, прежде чем снова посмотреть на меня. — Что ты ела на завтрак?

— Эм… тост с арахисовым маслом? А что?

— Неееет! Это твой день рождения. В день рождения ты получаешь пончики.

— Я, должно быть, пропустила это правило, — я бросила взгляд на Кейвена, но он наблюдал за мной в спокойном раздумье. — Что?

— Почему ты не проводишь время с друзьями сегодня вечером?

Я пожал плечами.

— Ну, я пошла посмотреть, как моя любимая художница единорогов получает награду. А теперь

я собираюсь съесть пиццу с ней и ее отцом.

Он уставился на меня, наклонившись в сторону, чтобы достать бумажник. Вытащив пятидолларовую купюру, он протянул ее Рози.

— Детка, сходи на минутку поиграть в какую-нибудь игру.

Она выхватила деньги.

— Вы позовете меня, когда придет время готовить пиццу?

Он повернул голову немного в сторону, чтобы мы могли видеть линию игровых автоматов.

— Да. Малыш. Я позову тебя.

Я начала выбираться, как вдруг она нырнула под стол и помчалась к видеоиграм, едва не сбив с ног нашего официанта, когда он вернулся с напитками.

Кейвен ничего не сказал, но я чувствовала, как его взгляд блуждает по моему лицу, пока я смотрела, как Розали, словно опытный профессионал, засовывает деньги в автомат для размена.

Когда официант отошел, он сразу заговорил со мной.

— Почему ты не упомянула, что сегодня твой день рождения?

Я сделала глоток пива.

— Потому что это не имеет значения.

— Не нужно было пропускать свой день рождения, чтобы пойти сегодня на награждение. Теперь я чувствую себя виноватым за то, что вообще попросил тебя.

— Тебе стоит забыть о чувстве вины. Я рада, что ты пригласил меня, потому что я с удовольствием хотела посмотреть на Рози. У меня было двадцать семь дней рождения… Сейчас двадцать восемь. Но ни разу я не видела, как она идет по сцене, чтобы получить награду. Я многое пропустила, Кейвен. И больше не намерена пропускать.

Ее громкий смех привлек наше внимание. Она сидела на табурете и играла в старую игру Ms. Pac-Man, и делала это не очень хорошо.

Я уже собиралась выскользнуть из кабинки, как вдруг его рука оказалась на столе и поверх моей.

— Розали спросила меня, дружим ли мы.

Я замерла, его прикосновение заставило биться моё сердце быстрее.

— Что?

— Я не знал, что ей сказать.

Я вздохнул с облегчением:

— Ох.

Большим пальцем он погладил тыльную сторону моей руки.

— Потому что мы оба знаем, что ты нечто большее, и однажды она тоже это поймет. Мы не совсем нормальные, но я хочу, чтобы моя дочь всегда помнила, что у нее есть семья, которая ее любит. В том числе и ты.

— Кейвен, — прошептала я, чувствуя, что мое сердце может взорваться.

Семья.

Это было все, чего я когда-либо хотела, и именно поэтому я пришла за Розали. Эта маленькая девочка была всем, что у меня осталось. Но теперь, каким-то странным образом, я чувствовала, что у меня есть и Кейвен.

Его губы сжались в натянутую улыбку.

— Жизнь коротка, Хэдли. Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе об этом. Поэтому я просто скажу. Сегодня твой день рождения. А в моей семье мы празднуем дни рождения… — он убрал свою ладонь с моей, оставив только указательный палец так же, как это было в торговом центре, много лет назад.

Я резко вдохнула, и на меня обрушились воспоминания. Но не те ужасные, которые парализовали меня страхом.

Или кровавые, от которых мой желудок взбунтовался.

Нет, меня накрыли воспоминания о его голубых глазах, которые смотрели на меня.

Отсчет.

Его рука, держащая мою, пока он вел меня через Ад.

Это были воспоминания о Кейвене Лоу — пятнадцатилетнем мальчике, который защитил меня своим телом еще до того, как узнал мое имя.

Слезы навернулись мне на глаза.

— Не плачь, — пробормотал он. — Пожалуйста. Больше не плачь.

Свободной рукой я указала на свои глаза.

— Это хорошие слезы, — я скрутила пальцы так, что кончики его пальцев сомкнулись с кончиками моих. — Жизнь не проживается целиком.