– А ты на удивление прекрасно сложен, – изрекла она, не удержалась и провела рукой по кубикам пресса. Шкодная ухмылка отразилась на лице девушки и она взялась за Мехмеда всьерьез. Не прошло и пяти минут, как мужчина был намертво привязан к деревянному ложу со всех сторон. Если захочет выбраться, то без посторонней помощи не сможет.

– Вот, так посмотрим, что ты теперь запоешь!

– А он что певец? – раздался за спиной незнакомый, женский

Аленушка вздрогнула и обернулась – на пороге стояла женщина, чьей красоте кто угодно позавидует. Снежно-белая коса свисала практически до пола, огромные, кукольные глаза чистые, как летнее небо, взирали с легким удивлением. Свободное платье из легкого материала, окутывала тонкую фигурку. При виде такой красавицы, аж дар речи пропал.

– Э-э-э… – выдавила из себя Аленушка, между делом ущипнув себя за многострадальный мизинчик, тот отозвался болью, значит не сон. – Здравствуйте…

– А чего это вы тут делаете? – уточнила незнакомка и на пару шагов ближе подошла.

Аленушка тщетно пыталась прийти в себя, но ее словно мешком по голове приложили, сознание все воспринимает, но мозг верить отказывается.

Незнакомка, тем временем, подошла к Мехмеду и коснулась его щеки пальцами. Аленушка стояла рядом и затаив дыхание наблюдала за грациозными движениями.

– Горячий… Простудился что ли? – рука незнакомки скользнула ниже, будто бы ей тоже хотелось пощупать кубики пресса, да и вообще Мехмед целиком и полностью был весь крепкий и приятный, что его хотелось хватать руками снова и снова. Что-то неприятное шевельнулось в груди Аленушки и она повинуясь порыву цапнула с пола плащ и накинула сверху на мужчину. Нечего кому попало ее похитителя щупать, если Аленушка сама еще толком не успела этого сделать.

– А как же…

– Больному нужнее, его лихорадка уж битый час мучит, – сложив руки на груди уверенным тоном изрекла Аленушка. – А я вон лекарство приготовила, а напоить никак не удается, может поможете?

– А связала ты его зачем? – продолжала сыпать вопросами незнакомка.

– Так он лекарей боится, – Аленушка сделала большие глаза и перешла на шепот, будто бы делится великой тайной. – Как только лекаря увидит, так и в обморок хлоп…

– Тогда веревки, чтобы он с лавки не упал, – предположил незнакомка.

– Вы невероятно прозорливы, – улыбнулась барышня, внутренне радуясь тому, что не придется обманывать хозяйку дома. – Придержите ему голову, а я пока еще лекарства процежу.

– Хорошо, – согласилась незнакомка, взяла табуретку и присела рядом с Мехмедом.

– А вас как зовут? – не удержалась от любопытства Аленушка.

– Зима… – ответила сереброволосая и на какой-то миг девушке показалось, будто ее ресницы блестят от инея. Вот же померещится всякое. – А тебя?

– Алена Попова… Мы с Мехмедом в лесу заплутали и на вашего супруга наткнулись.

– Попова… Попова… – пробормотала Зима, – А! Поняла, ты – Аленушка?

– Ну да! – девушка определенно не понимала чему собеседница так обрадовалась. – Мы разве знакомы?

– Заочно, очень даже! Это же ты в прошлом году отвергла десять предложений руки и сердц?

Аленушке резко стало не по себе. Откуда жительница глухомани столько знает о ее личной жизни? Может она в столице бывала? Да, нет – чушь, красавицу сложно было бы забыть. Тогда откуда?

– Чего ты там копошишься, неси лекарство? А то красавец твой скоро очухается…

– Он не мой! – буркнула Аленушка, цапнула новую порцию варева и подошла к спящему Мехмеду, а тот вдруг зашевелился и застонал.

“Да, он что из железа сделан?!”

– Ты меня треснула сковородкой? – возмутился он едва придя в себя. Ей-богу, если бы рядышком Зима не сидела, Аленушка снова воспользовалась проверенным методом, читай - сковородкой.

– А я предупреждала, ты не внял, так чего теперь жалуешься! – пожала плечами барышня и еще на шажочек к Мехмеду подкралась.

– Женщина, ты могла меня убить! – он дернулся, затем в глазах его отразился весь ужас осознания своего положения. – Это что путы?

– Да, Мехмедушка, они самые, – Аленушка заулыбалась словно хитрый лисенок, – помнишь, ты сам от переговоров отказался! А сейчас, ты будешь пить лекарство!

– Нет, буду!

– Спорим, что будешь! – ее глаза горели предвкушением.

Мехмед мигом смекнул, что пахнет жареным, он дернулся, изо всех сил, напряг мышцы, а толку ноль. Аленушка узлы вязал получше многих моряков, потому наблюдая за его стараниями, тихо и мирно радовалась собственной предусмотрительности, ничуть не меньше, чем его недовольству.

– Что не выходит? – участливо спросила она еще на шажочек приближаясь к нему с лекарством наперевес. У Мехмедушки глаз дернулся.

– Не подходи ко мне с этой гадостью! Болячка сама пройдет!

– Ты что лекарей боишься? – предположила Аленушка и широко улыбнулась, затем указала на себя. – Так я ж хорошая.