Конечно союзники тоже обеспокоены тихим переворотом в Британии, вплоть до того, что в Потсдаме на полном серьезе обсуждают усиление немецких гарнизонов в Англии и Шотландии. Французы тоже активизировались, всеми правдами и неправдами пытаются разнюхать обстановку.

— Ваше высочество, — к князю мягкой походкой приблизился адъютант. — Вас ожидают.

— Простите, — вежливый кивок немцу. — Давайте продолжим, как только у меня появится немного времени.

— Я, вас проведу, ваше высочество.

Идти недолго, два перехода через залы, и вот резко контрастирующий с роскошью дворца кабинет в сугубо деловом утилитарном стиле. У дверей казаки конвоя и девицы Личного Женского батальона Его Величества. Последних многие побаивались. В батальон принимали девиц по критериям физической силы и личной преданности монарху. Отбор такой, что проходили лучшие из лучших. В отличие от казаков, им привили весьма полезную привычку — сначала стрелять, затем думать.

— Добрый день, ваше высочество, — лицо председателя Совмина светилось искренней радостью.

Министр Иностранных дел вежливо кивнул, приподнявшись со стула, в его облике явственно читались следы усталости. Двое англичан напротив поднялись навстречу князю. Короткое официальное представление, рукопожатия, положенные моменту вежливые фразы.

— Господа, не смотрите на меня так. Я не член официального комитета. Меня пригласили только как советчика на крайний случай.

— Тем ценнее ваше участие, ваше высочество, — отреагировал Герберт Моррисон.

— Тогда к делу, — князь хорошо говорил по-английски, остальным русским участникам тоже переводчик не требовался.

— Считаю, смена кабинета, это личное дело короля Георга и политических элит Британской империи. Полагаю, ваше правительство исполнит все союзные обязательства и соглашения, заключенные кабинетом Черчилля.

— Подтверждаю. Мы прибыли в Россию чтоб подтвердить готовность не нарушить, но исполнить все до буквы и заключить новые соглашения.

При этих словах английского министра Иностранных дел Бевина Владимир Беланович прищурился. Князь Дмитрий еще раз отметил насколько разные люди с совершенно разными концепциями собрались в кабинете Моррисона.

— Рад это слышать. Думаю, граф Игнатьев сможет ответить на ваши вопросы, — Дмитрий демонстративно приземлился за маленький столик у шкафа со справочниками.

Тем самым князь показал, что устраняется от обсуждения. Британский премьер недоуменно приподнял бровь, затем коротко кивнул. Он понял нюансы.

— Ваше сиятельство, — Герберт Моррисон запнулся, видно было, еще путается в русских правилах титулования. — Победа в войне уже очевидна. Британия выполняет свой долг, вносит свой вклад в общее дело, наш флот принимает участие в союзных операциях. Однако у нас в стране уже звучат некоторые вопросы. Подданным короля Георга интересно знать: за что мы воюем?

— Если не ошибаюсь, в протоколах Ноттингемских соглашений все четко прописано. Британия воюет за возвращение оккупированных владений и доминионов.

— Это так, но вам прекрасно известно в каких условиях были приняты эти соглашения.

Интересный поворот. Дмитрий внимательно следил за разговором. Опасения оправдались, Лев залечил раны, у него пробудился аппетит. Поражение только ослабило, но не уничтожило империю. Хуже того, англичане имеют право на свою позицию, экономика, промышленная мощь гарантируют им место одной из ведущих держав мира.

— Доля в репарациях. Общие права победителей на рынках Штатов после победы. Доля в конфискованных активах, — Игнатьев позволил себе отступить на заранее обговоренный шаг.

— Мы думали, это, само собой разумеется. Принципы аналогичные Версальским соглашениям, — следующим ходом Моррисон признаться удивил русских.

— Мы прекрасно понимаем наши слабости. Британия оплачивает условия мира с Россией и Германией. Но у нас тоже есть что вам предложить сверх того, что вы получили по праву победителя. Союз между Россией и Германией не вечен. Рано или поздно ваши интересы выйдут за рамки такого союза и тогда вам потребуются новые соглашения и совсем другие правила.

— Нас устраивает баланс сил в Европе, — настал черед князя Дмитрия перехватить эстафету у председателя Совета министров. — Союзная или нейтральная Германия обеспечивает наши границы на западе, защищает наши интересы на Балканах.

— Я говорю не только о Европе. Россия вышла из границ континента. Мы видим ваши интересы в Америке и Азии. Вот эти вопросы мы имеем интерес обсудить с учетом наших интересов.

Князь перевел взгляд на Игнатьева затем на Белановича. Оба еще не понимали суть предложения, а между тем англичанин думает на пять ходов вперед.