«Я занимался онанизмом <…> Делал это в детстве. После, вычитав их тех же книг, откуда я черпал также и порывы сладострастия, о вреде его, я прекратил. Большого влияния на организм онанизм не произвел, но чувствую, что рост костей приостановился раньше времени по причине слишком раннего расходования не на рост организма, а на удовлетворение сладострастия. Кроме того, всегда чувствовалась какая-то подавленность и притупленность воли» (студент, 28 лет).

«Онанизмом занимался в течение года до 15–20 раз и прекратил только благодаря силе воли, то есть сознательно взял себя в руки и кроме пользы для себя узнал вообще, какие сильные тяготения влечет такая пагубная болезнь для всех. Это дало большой урок» (студент, 22 года).

«За время войны и революции онанизм превратился в массовое явление. Им охвачены широкие круги молодежи <…> Онанизм — увлекательная вещь (знаю по собственному опыту). Раз испробовав эту роскошь, человек увлекается, истощается физически, расстраивает всю свою психику, доходит до идиотизма. И нужны колоссальные усилия, напряжение всей воли <…> А главное — нужно знать о последствиях онанизма (я, как узнал, — прекратил). Явление это массовое, и Наркомздраву нужно было бы как можно шире распространить эти сведения <…> Ведь сотни тысяч подрастающей молодежи калечат себя этим извращением <…> Необходимо широко распространить сведения: где, какими средствами и каким образом можно лечить…» (металлург, 25 лет).

«Мое пожелание — необходимо шире осветить вопрос о действии онанизма на здоровье и его последствиях, так как многие занимаются, но не ощущают вредного действия, может быть потому, что вредность ощущается, но очень медленно…» (рабочий, 24 года).

«Занималась онанизмом с 5 до 21 года. Перестала, узнав о вреде онанизма из книг. Онанизм был вызван жизнью среди проституток, от которых черпала все сведения о половой жизни» (женщина из рабочей среды, 23 года) [9] .

Но были среди респондентов и те, кто не считал, что мастурбация приводит к проблемам со здоровьем. Один из них в ответе Гельману писал так:

Вот много пишут, и говорят, и даже лекции читают, что от онанизма человек становится тупой, хилый, мозги не работают. Я никак не могу согласиться. А почему? Да вот беру пример с самого себя. Я в жизни своей перенес невзгод как мало кто. Работать физически стал с 10 лет. Был крестьянином, бондарем, рыбаком, грузчиком, матросом, рассыльным, а главное, служба военная. Был в пехоте, контужен и голодал… Онанизмом тоже много занимался, тоже счету нет. И поверьте. Я здоровый, не болел ни разу и чувствую себя сейчас сильным, жизнерадостным, как будто мне 18 лет… [10]

Это исследование, проведенное Гельманом в 1920-х годах, подтверждает, что многие юноши и девушки той эпохи, несмотря на некоторые заблуждения (как, например, о вреде мастурбации), имели достаточно прогрессивные взгляды на собственную сексуальность, не отягощенные консервативной или какой-либо другой идеологией. Так, часть респондентов открыто заявила, что брак не является для них приоритетом и что они не собираются «связать свою половую свободу» и ограничивать «свободный половой выбор». Отвечая на вопросы Гельмана, многие молодые люди объясняли, что революция требует «свободного от прочных любовных связей, не закрепощенного человека», замечая, что неженатый человек «во всех отношениях, материальных и иных, гораздо более независим, чем женатый».

Многие молодые советские женщины, опрошенные Гельманом, прямо заявляли, что брак им не нужен, так как означает для них лишь «половое порабощение». Что касается холостых мужчин, то они часто объясняли отсутствие супруги материальной необеспеченностью и скитальческой жизнью. Так, один «студент из крестьянской среды» объяснял: «Среди трудящейся молодежи, ведущей полуголодную и беспокойную жизнь, связанную с революционной работой, легко может развиться половое бессилие, так что на получение потомства от нас, активных работников революции, очень мало шансов <…> А ведь многим из нас 30–35 лет, а мы, как это ни ужасно, холосты…»

Другой молодой человек выражался еще конкретнее: «Вчера в Минске, сегодня в Москве, завтра у черта в зубах — где же тут думать о браке?»

Еще один двадцатиоднолетний юноша комментировал отсутствие жены так: «Желал бы жениться по окончании курсов. Но ввиду состояния на государственной опеке и отъезда в армию приходится отложить это на неопределенное время, в течение которого является необходимым искать удовлетворения половых потребностей. Посещаю иногда „Тверскую“ для удовлетворения».

Были и те, кто цинично заявлял: «Не признаю брака, признаю только половое сношение» [11] . Такой подход к личным отношениям в двадцатые годы, хоть и относится далеко не ко всему обществу, безусловно, представляет интерес как совершенно новый для страны, которая еще десять лет назад была куда более консервативной. Раскрепощение нравов оказалось связано именно с приходом к власти большевиков с их идеями обновления мира и построения принципиально нового общества.