Все шесть шимпанзе осознали самую суть цивилизации. И, таким образом, им удалось опровергнуть еще одно довольно шаткое определение человека, как «животного, создающего символы». Шимпанзе не только сумели понять смысл любимого символа человека, но и чуть не сотворили из него источник зла. Если людям так необходимо настаивать на том, что человек уникален, — в отличие от Линнея, который классифицировал человека и шимпанзе как два вида Ното, — нам стоит называть человека «животным, пользующимся кредитной карточкой». Такое определение станет неопровержимым хотя бы на какое-то время.

На своем «рынке», где фрукты выдают бесплатно, шимпанзе ведут несерьезное и восхитительно беспорядочное существование. Павианы маршируют в строго милитаристском порядке, шимпанзе кочуют по деревьям, по пути обмениваясь сплетнями, будто таборы буйных цыган. Каждый табор, состоящий из полудюжины взрослых шимпанзе плюс иждивенцы, постоянно распадается, меняет свой состав и маленькими группами разбегается в разные стороны. Самки численностью всегда превосходят самцов, иногда в соотношении три к одному, и они почти всегда обвешаны цепляющимися за них детенышами. При встрече с другим табором они ведут себя мирно и частенько временно сливаются в одну стаю.

Создается впечатление, что у них царит полная анархия, но на самом деле это семьи, которые встречаются и общаются во время походов по нечетко ограниченной территории. Кажется также, что семьи их непостоянны, но прочные браки существуют — между самцом и самкой… и самкой… и самкой. Как правило, им свойственна полигамия, но жены временами ругаются друг с другом и ревнуют, вероятно, потому, что хозяин семьи обычно не обращает внимание, когда та или иная жена уделяет внимание заезжему холостяку.

Грубо говоря, дамы шимпанзе время от времени позволяют себе небольшой адюльтер — так наши домохозяйки иногда проказничают с мальчиком-рассыльным или мастером по починке телевизора, но никогда не сбегают с ними, потому что по-настоящему любят своих мужей и отрицательно относятся к разводам.

Может показаться, что слово «любовь» в отношениях шимпанзе неприменимо, но это не так. Тот, кто хоть раз увидит, как Сокомуту крепко обнимают друг друга, похлопывают нежно по плечу и по спине, держатся за руки и целуются своими чувственными губами, не станет сомневаться или отрицать, что эти животные умеют любить. Мало того, подобные проявления чувств наводят на мысль, что они не совсем «обычные животные».

Молодые шимпанзе любят экспериментировать в сексе и принимать различные позы. Взрослые обычно спариваются в старомодном, обычном для млекопитающих, стиле — самец устраивается сверху. Как бы они этим ни занимались, через восемь месяцев на свет появляется малыш — слабый, беспомощный, двух-трехфунтовый, с бледной кожей и почти лысыми конечностями и телом. Зубы у него начинают расти на двенадцатой-пятнадцатой неделе. Нянчат его до трех лет, половая зрелость наступает в возрасте семи-восьми лет, а социальная зрелость — в возрасте двенадцати — тринадцати лет. В неволе он живет от двадцати до двадцати пяти лет, умирает обычно от пневмонии, часто подвержен обычной простуде, которой заражается от людей. В естественных условиях он живет от сорока до пятидесяти лет, если не погибнет при встрече с леопардом, или змеей, или, что случается очень часто, с бродячими муравьями.

Перемещаясь адскими легионами, сафари муравьев маршируют и по лесным деревьям. И любой шимпанзе, случайно оказавшийся на пути следования колонны, становится жертвой внезапной массовой атаки. Он подпрыгивает вверх, кричит и падает на землю. Если его здорово искусали, то от сильного воспаления он умирает.

Мартышки и обезьянки колобус, обитающие на деревьях вместе с шимпанзе, стараются держаться подальше от своих соседей. У местного населения очень популярна легенда следующего содержания: как-то раз Сокомуту подал жалобу на Киму (обезьяна вообще), обвиняя ее в том, что своими громкими криками она периодически нарушает его сон. Обезьяна проиграла и была вынуждена уехать из своей квартиры. Суть легенды заключается в том, что шимпанзе раздражает всякий громкий шум, кроме собственного. Как и мы, они расценивают любое проявление громогласности как свидетельство более высокого социального статуса или прерогативы. Поэтому слишком шумную обезьяну они гоняют или орут на нее в ответ. Обезьяны, в свою очередь, благоразумно не позволяют себе фамильярничать с шимпанзе, которые превышают их в весе в пропорции семь-восемь к одному. И при появлении Сокомуту обезьяны прекращают есть и быстро удаляются прочь.

Хотя шимпанзе питаются в основном фруктами, но разнообразят свое меню орехами, листьями, почками, кореньями, насекомыми, птичьими яйцами и некоторыми видами ящериц. Местные жители побережья Бурунди у озера Танганьика уверяли меня, что эти животные охотятся за дичью и едят красное мясо. До недавних пор сообщение о подобных повадках шимпанзе представлялось такой же выдумкой, как и судебный процесс между шимпанзе и обезьяной из легенды, или как басни о том, будто гориллы похищают из деревень женщин (удобное объяснение внезапному исчезновению). Но потом в Танзанийском резервате Гомбе Стрим, рядом с озером Танганьика, где лес переходит в саванну, Джейн Гудолл наблюдала за тем, как шимпанзе ловят, убивают и пожирают заблудившихся малышей павианов, галаго, кабанов и красных обезьян колобус. Несмотря на это свидетельство, следует иметь в виду, что мясо является редким блюдом у шимпанзе, и, вероятно, им питаются отдельные стаи, и только в тех случаях, когда им удается добыть его без особых хлопот. Но это не означает, что все шимпанзе готовы охотиться ради мяса. Мясо для них, очевидно, деликатес, как, например, улитки и суп из птичьих гнезд в Америке или личинки мучного червя во Франции. Живущие в неволе шимпанзе тем не менее едят мясо, как, впрочем, и любую другую пищу, включая спагетти и даже сыр, — так слоны в зоопарках и в цирках очень любят фруктовое эскимо и шоколадки. Гориллы в зоопарке тоже приобрели вкус к мясу, но, что касается горилл на воле, то тут совсем другая история.

Коренное население утверждает, что гориллы едят иногда мясо, причем человеческое. Но Джордж Шаллер, выдающийся зоолог, который действительно жил среди горных горилл почти два года и узнал их куда лучше, чем любой абориген, никогда не видел, чтобы они питались мясом, яйцами, мышами, ящерицами и даже насекомыми. Вполне вероятно, что какая-нибудь одинокая горилла как-то и взяла в рот кусочек дичи. Правда, гориллы кусаются своими огромными клыками, если их на это вынудят. Но я подозреваю, что, попробовав мясо, она тут же его выплюнула. Есть мясо — просто дикость для животного, так привыкшего к своей диете, что оно не ест даже богатых протеинами насекомых, которых обожают почти все приматы, начиная с древесной тупайи и кончая человеком (включая цивилизованных гурманов, которые, как, например, мексиканцы, поглощают муравьев и кузнечиков в шоколаде, или как пигмеи термитов).