Чтобы объяснить происхождение священного огня, греческие мифотворцы придумали героя Прометея, похитившего огонь с небес, — он зажег факел от солнечной пылающей колесницы. У пигмеев тоже есть миф со своим отважным героем. Как и Прометей, он тоже похитил огонь, но похитил его у шимпанзе.

Давным-давно, как повествует старая легенда пигмеев, у них огня не было. Им приходилось есть пищу сырой, а по ночам, скрючившись в своих хижинах, они тряслись от холода, страха и отчаяния. Они не могли танцевать — ведь костра, вокруг которого можно отплясывать, не было. И как-то раз один пигмей, гуляя по округе, наткнулся на деревню шимпанзе. Они разговаривали на языке людей, но были в сто крат умнее и цивилизованнее: строили огромные замысловатые хижины, сажали банановые рощи и каждый вечер танцевали вокруг горящего костра. И еще они были очень великодушными — радушно встретили пигмея, угостили бананами и пригласили посидеть у костра.

Когда пигмей вернулся домой, лагерь показался ему таким мрачным, мокрым и холодным, как никогда. И, вспомнив теплый, красивый огонь, он придумал отличный план. Он сделал себе из коры набедренную повязку и привязал к ней сзади длинный хвост. Затем вернулся к деревне шимпанзе, подождал, когда взрослые уйдут работать на банановые плантации, и подошел к детям, которые следили за костром. Увидев его хвост, маленькие шимпанзе стали смеяться над ним и обзывать макако, но он не рассердился. А стал любезно разговаривать с детьми, но при этом все ближе и ближе подтягивал свой хвост к пламени. Когда кончик хвоста загорелся, он во всю прыть понесся домой.

Позже, когда взрослые шимпанзе вернулись к себе и узнали, что произошло, они побежали к пигмеям. И увидели, что в каждой хижине горит красивый теплый костерок, а все пигмеи пляшут вокруг большого костра. «Почему ты украл наш огонь, а не купил его честно? Чем ты теперь заплатишь за него?» — спросили разъяренные шимпанзе. Но в ответ на них обрушился град пылающих головешек. Обожженные и перепуганные, в ужасе от того самого огня, который сами и создали, они кинулись в глубь леса, бросив свои хижины и плантации, и стали питаться дикими фруктами. И с той поры шимпанзе больше никогда не разговаривают с людьми, так как навсегда запомнили, какие они вероломные и коварные. Мало того: при виде человека шимпанзе тут же кидают ему в голову ветки, чтобы отомстить за тот град из пылающих головешек.

В легенде пигмеев очень ловко объясняется неумение шимпанзе пользоваться огнем и отмечается рудиментарная склонность приматов встречать чужаков с оружием. Но, что более важно, в ней выражено общее восприятие африканцами как шимпанзе, так и горилл. На всех лесных территориях, где обитают крупные человекообразные, ходят легенды, которые описывают их ум и изобретательность, злость и гнев к людям и естественное отчуждение от мира человека. Африканцы в человекообразных видят людей — представителей иного, но несомненно мудрого племени. И африканцам требуется понять, почему шимпанзе или горилла, столь похожие на людей, на самом деле к человеческому роду не принадлежат. И, несмотря на изобилие фантастических деталей, все местные легенды дают вполне точное объяснение: человекообразные так и не сумели достичь культурного уровня людей из-за своего образа жизни, который они привыкли вести в глубоком лесу — собственных Садах Эдема.

Африканцы, говорящие на суахили, называют шимпанзе словом, которое является точным определением их почти человеческого характера. Называют они его Сокомуту. Это слово, звучащее словно по-японски, буквально означает «человек на рынке». Такое название может показаться странным, так как местное население удостоило сим титулом лесных животных, которых видят крайне редко. Но дело в том, что они их слышат; а шимпанзе в состоянии устроить такой бедлам своими воплями, что весь лес прямо-таки содрогается от шума, чем и напоминает типичный африканский базар.

Подобно банде громогласных торговцев, торгующихся с толпами домашних хозяек о цене на муку маниока и бобов, Сокомуту ухают, лают, хрипят, визжат и тараторят с самого раннего утра до позднего вечера. Каждый шимпанзе считает своим долгом выразить голосом свои чувства, разговаривая либо с собой, либо с другими. Он сообщает о том, счастлив он или несчастлив, голоден или сыт, взволнован или печален, испуган или спокоен. И в точности как лесные обезьяны или наши собственные дети («домашние мартышки», как их порой называют со смешанным чувством привязанности и отчаяния), шимпанзе разговаривают не только для того, чтобы выразить свои чувства, — они явно получают наслаждение от этого безумного шума, от какого бы леопард или буйвол на их месте заработал бы ушную болезнь.

Когда поблизости появляется человек, шум достигает уровня прямо-таки грандиозных масштабов. Охваченные гневом шимпанзе устраивают демонстрацию протеста, который выражают уханьем, хрипом, визгом, топотом ног, трясением ветвей и бум-бум-бумканьем по деревьям с пустыми стволами, очень напоминающим африканские «говорящие барабаны». (Как известно, шимпанзе воруют в местных деревнях барабаны и колотят по ним с неистовым рвением.) Но, если опасность становится реальной, хор проклятий и оскорблений распадается на солистов, и каждый Сокомуту спасается поодиночке. Если бы подобной тактике последовали павианы, обитающие на земле, то они бы вымерли еще во времена ледникового периода. Ну а шимпанзе, которые ловко прыгают по веткам деревьев, обычно легко удирают от врагов.

В отличие от низших приматов, антропоиды, или человекообразные обезьяны, могут, уцепившись рукой за одну ветку, легко переместить тело на другую. Этот способ передвижения называется брахиацией. У маленьких легких древесных обезьян туловища длинные, узкие и по бокам плоские, как у собак. Расположенные по обеим сторонам грудной клетки лопатки упираются друг в друга. Поэтому их передние конечности лишены возможности двигаться свободно взад и вперед, и древесные обезьяны ходят и бегают по ветвям деревьев на четвереньках. Крепкого сложения павианы ходят и бегают на четырех лапах по земле. У антропоидов туловища короткие и становятся плоскими от живота к спине, а плечевые лопатки расположены рядом друг с другом в верхней части спины. Их передние конечности в состоянии двигаться свободно вбок и вверх и приспособлены для того, чтобы хвататься за ветки, перелетая с одной на другую.