– Ближе к делу, Райсенкард. Зачем ты нас позвал? Что у тебя случилось? – начал диалог Радокор, наклонившись к другу. Его тон был серьёзным.

Райсенкард рассказал им о своём решении. Друзья были мягко говоря поражены его словам. Айтарог, всегда отличавшийся вспыльчивостью, фыркнул:

– Ты брешешь. Ты совсем с ума сошёл?

– Погоди, Айтарог, – прервал его Радокор, после чего обратился к Райсенкарду. – То есть ты собираешься уйти в добровольное изгнание? Ты ведь понимаешь, что ты навряд ли сможешь вернуться? В отличие от Урага кстати. Вутергур ещё очень молод. Это серьёзное решение, Райсенкард. Тут надо всё взвесить. «За» и «против».

Радокор искренне беспокоился за друга. Он не хотел, чтобы тот нарубил дров, из-за которых потом будет страдать. Радокор будто увидел колебания в глазах товарища.

– Я уже давно всё взвесил, Радокор. Я просто долгое время сомневался и боялся. Боялся неизвестного, – Райсенкард глотнул из рога с настойкой.

– Тебя же убьют! – громко возмутился Гарбенак. – Стальные люди…

– Нет, Гарбенак, – Райсенкард покачал головой. – Многие наши сородичи служат там в легионе.

– Легион? – Гарбенак в ярости округлил глаза. – Это предательство памяти Зингарда!

– Я не собираюсь вступать в легион, – Райсенкард посмотрел на друзей. – Я лишь хочу помочь брату. Возможно там я и найду свою судьбу.

Он снова отпил из рога, после чего начал подводить диалог к концу.

– Зачем я вас здесь собрал в такое время? – голос Райсенкарда звучал тише обычного, словно он боялся потревожить хрупкую тишину, царившую в зале легенд. – Я хочу с вами попрощаться, мои друзья. Радокор, Гарбенак, Айтарог. Возможно, мы больше не увидимся. Если конечно кто-то из вас не захочет пойти со мной.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые и неотвратимые. Друзья поменялись в лице. Даже вспыльчивый Айтарог и мрачный Гарбенак выглядели разбитыми. Тишина казалась густой и тягучей, словно предчувствие чего-то необратимого.

– Я не могу. У меня семья, которую надо кормить. Мой отец болен, если ты помнишь, – отказался Айтарог, сжав кулаки.

– Это путь в один конец, – добавил Гарбенак, покачав головой.

– Не соглашусь, что в один конец, но это очень рисковый шаг, друг, – прокомментировал Радокор, пытаясь скрыть волнение. – Прости нас, Райсенкард, но мы не пойдём с тобой. Никто из нас не пойдёт на такое. Нас устраивает жизнь в Гойране. Риск порой приносит славу и величие, а порой он не оправдывает себя и отнимает у тебя всё, что было до него.

– Одумайся, – просил Айтарог. – Одумайся, болван!

Райсенкард встал из-за стола, поставив руки на стол. В его глазах читалась усталость, граничащая с отчаянием.

– И вы меня простите, друзья. Но на кону стоит жизнь Урага, а также моя собственная судьба. У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда, – не согласился с ним Гарбенак.

– Не в этом случае, Гарбенак. Не в этом случае, – ответил Райсенкард. – Пора нам прощаться.

У эмоционального Айтарога едва заметно начали течь слезы. Гарбенак вовсе ушёл мысленно в себя. Лишь Радокор нехотя смирился с выбором друга. Тут он пусть решает сам.

Товарищи пожали друг другу руки и обнялись напоследок, прежде чем Райсенкард направился в длинный дом – прощаться с семьёй и кланом.

Довольно быстро он добрался до длинного дома, где он первым делом должен был сказать об уходе Вутергуру.

Я слишком слаб, чтобы быть вождём. Слишком силён, чтобы быть рядовым воином. Поэтому я чувствую, что мне здесь нет места.

Райсенкард объяснил ситуацию вождю, от чего тот знатно удивился.

– Райсенкард, ты ведь можешь спокойно проведать брата и вернуться. Зачем тебе отправляться в изгнание? – Вутергур недоумевал, и одновременно ему было печально. Он только стал вождём, убив отца, а тут ещё и младший брат уходит.

– Я не вернусь, мой вождь. Я отправлюсь туда не только из-за сна. Я отправляюсь искать свою судьбу.

– Райсенкард, давай без этих формальностей. Я в первую очередь твой брат, – произнёс Вутергур.

Одокар вышел из комнаты, услышав слова Райсенкарда. Он был в смятении; неужели брат его покинет?

– Ты уходишь? Бросишь нас, как Ураг? – воскликнул он, со злостью посмотрев на брата. – Ты обещал, что мы будем расти вместе! Неужели твои слова ничего не стоят?

Райсенкард кивнул, печально взглянув на него: он пообещал тому, что они будут вместе тренироваться и становиться сильнее. Он подвёл Одокара.

– Прости меня, брат, – грустно произнёс он. – Если Ураг в беде – я не могу его бросить.

Одокар, глубоко обиженный и расстроенный уходом брата, ушёл к себе в комнату, не желая прощаться с ним: он поступил ровно также, как и Ураг – а это значит, что он не вернётся.

– Ты значит хотел уйти в изгнание? Ты свободен, Райсенкард. Можешь прощаться со всеми и уходить, – уверенно произнёс Вутергур. – Но если ты не уверен – только сейчас ты можешь остаться.

Хукура, которая была в полном недоумении, бросилась в объятия к Райсенкарду, не желая его отпускать. Девочке было очень тяжело: она крепко держала брата и плакала; слёзы текли ручьём из её глаз. Пожалуй, только Хукура удерживала его от изгнания…