С самого рождения Нин Инь сталкивался с холодным равнодушием своего отца, давлением братьев и даже ненавистью собственной матери, госпожи Ли Фэй.

Его жизнь была короткой, полной тьмы и извращений. Он был одержим, жесток и мастерски умел притворяться. Никто никогда его не любил.

Цинь-нянь чувствовала к нему лишь страх и даже не представляла, как можно было бы полюбить такого человека. Но она хотела жить и, собрав остатки смелости, протянула руку. Её дрожащие пальцы потянулись вверх от края его новеньких кожаных сапог, цепляясь за подол его одежды.

Искать его благосклонности… Разве это не любовь?

Ведь так поступают все женщины при дворе.

Но едва её бледные, как у червяка, пальцы коснулись края сапога, взгляд Нин Иня стал ледяным.

— Не так, — холодно произнёс он.

Руки Юй Линси были тёплыми, даже когда она боялась. Её глаза всегда оставались чистыми и ясными, как зеркало, отражающее свет.

Совсем не такие, как у этой женщины — фальшивой, развращённой, с мутным и пустым взглядом.

Только Юй Линси могла так смотреть. Только её глаза были светлыми, как осенняя вода.

Нин Инь наконец понял это.

— А! — Цинь-нянь вскрикнула, когда её опрокинули на пол. Она изумлённо смотрела на лицо юноши, которое вдруг переменилось.

— Ты слишком грязная, — равнодушно бросил он, его бледные тонкие губы холодно извергли эти слова.

— Ваше Высочество, я могу! — заикаясь, воскликнула Цинь-нянь, её зрачки затрепетали. — Прошу, дайте мне ещё один шанс…

— Тсс, — Нин Инь поднял изящный палец, требуя тишины.

— Ты должна радоваться, что я не убиваю женщин, — добавил он.

Цинь-нянь замерла, но в её глазах вспыхнул слабый проблеск надежды.

Однако, как только она подумала, что спасение близко, Нин Инь откинулся на спинку кресла и внезапно рассмеялся.

Его смех, перекатывающийся в груди, не казался грубым. Напротив, в нём была насмешливая изящность, будто он смеялся над всем миром. Его голос раздался снова:

— Ты правда поверила, что я это сказал?

Его переменчивый, капризный тон разбил её надежды вдребезги.

Цинь-нянь поняла, что ей не выжить. Её глаза, потухшие, как у человека на пороге смерти, вспыхнули новой, всепоглощающей ненавистью.

— Никто никогда не полюбит вас, Ваше Высочество, — её голос дрожал, звуча то со смехом, то со слезами. — Вы будете только отвергнуты и преданы. Вы чудовище, ужасный демон…

Её проклятия оборвались.

Никто не успел заметить движение Нин Иня. Цинь-нянь вдруг распахнула глаза, а её тело безжизненно рухнуло на пол.

Нин Инь спокойно крутил в пальцах небольшой кинжал. Его взгляд обвёл оставшихся слуг, и он, убрав улыбку, произнёс:

— Кто из вас был подкуплен Цинь-нянь и предал меня? Признайтесь сами, и я вас пощажу.

Двое из них побледнели. Переглянувшись, они одновременно бросились на Нин Иня.

Они видели, как погибла Цинь-нянь. Принцу нельзя было верить. Проще попытать последний шанс и сразиться за свою жизнь!

Едва они сделали шаг вперёд, как оба почувствовали резкий холод в груди. В следующий миг из их грудей выступили окровавленные клинки, которые пригвоздили их тела к каменной стене.

Они даже не успели издать и звука, превратившись в безмолвные трупы.

Нин Инь вытер пальцы и медленно повернулся. Оставшиеся двое, кроме молчаливого телохранителя по имени Чжэ Цзи, тут же пали на колени и покрылись потом.

— Мы клянёмся верно служить Вашему Высочеству и содействовать в выполнении ваших замыслов!

— Встаньте. Раз вы не виновны, зачем унижаться? — Нин Инь медленно протёр пальцы и равнодушно продолжил: — Мне не важны великие дела. Главное, чтобы вы не путались у меня под ногами.

Кровь стекала по ступеням, образуя густую лужу. Нин Инь нахмурился, осторожно переступил её и поднялся по каменным ступеням.

— Ваше Высочество, — обратился к нему Чжэ Цзи, неся за спиной свой тяжёлый меч. Его голос звучал хрипло: — В столице расползаются слухи. Говорят, что вторая госпожа Юй во время весенней охоты оказалась на краю обрыва и провела там сутки с...

Он замялся, посмотрел на юношу в чёрной одежде перед собой и, сглотнув, продолжил:

— ...с низким слугой. Возможно, стоит приказать подавить эти слухи?

— Зачем их подавлять? — Нин Инь слегка улыбнулся и весело спросил: — Разве так не лучше?

Чжэ Цзи не смог скрыть удивления.

Он полагал, что его господин использует этот брак для достижения своих целей, но теперь ему стало ясно: Нин Инь больше заинтересован в том, чтобы самому взять эту женщину в жёны...

Слова Цинь-нянь перед смертью всё ещё звучали у него в ушах.