Одновременно с этим она замедлила дыхание, закрыла глаза и стала запоминать каждое слово, крик и звук, доносящийся с улицы.

В голове Юй Линси медленно вырисовывалась карта столицы.

Не прошло и четверти часа, как шум людской толпы внезапно растворился, сменившись гнетущей тишиной. Теперь она слышала только, как колёса проезжали по каменной мостовой.

Когда мышцы шеи и рук немного повиновались, она с усилием прижалась головой к стенке кареты и начала тереться о неё волосами.

Минутами позже тщательно уложенный узел ослаб, и из растрепавшейся причёски выпала скромная серебряная шпилька.

Все остальные украшения исчезли, но этого было достаточно.

Сжав тонкий металл в ладони, она почувствовала, как тело вновь ослабло. Влажная от пота одежда прилипла к спине.

Карета остановилась.

Юй Линси тут же спрятала шпильку в рукав и притворилась, будто так и не пришла в себя.

Снаружи послышались голоса. По шагам она определила, что там было как минимум трое, и один из них хромал.

В животе неприятно похолодело.

Если бы ей пришлось иметь дело с одним человеком, у неё был бы шанс. Но трое – это слишком много. К тому же она уже потратила почти все силы, вытаскивая шпильку, а руки до сих пор были словно ватные.

«Не горячись».

«Отец всегда говорил: в самые опасные моменты важно сохранять спокойствие. Нужно найти слабое место и нанести единственный точный удар».

Юй Линси задержала дыхание. В её рукаве шпилька впивалась в кожу, почти пробивая ладонь.

* * *

Перед складским домом

Чжао Сюй стоял в тени, скрестив руки на груди, напротив двух женщин в откровенных даосских одеждах.

– Чтобы она не сбежала, после того, как мы войдём в комнату, сразу запри дверь.

Он бросил одной из женщин мешочек с серебром и продолжил:

– Ночью сюда придут люди, чтобы уличить её в блуде. Откроешь дверь только тогда, когда все соберутся. Они должны увидеть всё собственными глазами.

Отдав распоряжения, он поднял безвольно лежащую Юй Линси и небрежно бросил её на единственную деревянную койку в помещении.

Оставшись наедине с ней, он пристально вгляделся в её безмятежное лицо.

Она действительно была красивой. Совершенные черты, тонкая кожа, словно лепесток лотоса…

Но что с того?

Для него была лишь одна женщина – его приёмная сестра, сияющая луна в ночи, единственный свет, вытащивший его с порога смерти.

Юй Линси не стоила даже волоска на её голове.

Однако судьба его опередила: он никогда не сможет заполучить Чжао Юймин.

В таком случае…

Пусть эта женщина хотя бы раз перед смертью заменит его Юймин.

Кто виноват в том, что из-за неё его сбросили с лошади, и он стал калекой?

Кто виноват в том, что она всегда унижала Юймин, отбирала у неё самое дорогое?

Лицо Чжао Сюя исказилось в уродливой гримасе.

Он зажёг ароматическую лампу, вдохнул сладковатый запах и потянулся к лицу Юй Линси.

Сейчас он уничтожит всё.

Ослеплённый ненавистью, Чжао Сюй не заметил, как тело девушки напряглось, а из её рукава на мгновение мелькнул холодный металлический блеск.

Его пальцы почти коснулись лица Юй Линси, но вдруг за дверью мелькнула тень.

Он мгновенно насторожился, отдёрнул руку и, встав, прислушался к окружающим звукам.

Затем, нащупав рукоять меча у пояса, мужчина решительно направился к выходу.

Во дворе, прямо на каменном столе, сидел юноша в одежде придворного евнуха. Он небрежно опирался одной ногой о край стола и бесстрастно перебирал в пальцах короткий клинок, остро сверкавший в лунном свете.

Чжао Сюй сразу узнал его.

Весной, во время охоты, этот человек одним движением стащил его с лошади и бросил в овраг. После того падения он стал калекой.

В его глазах вспыхнула злоба.

– Это ты… – прошипел он. – Чего тебе нужно?

Юноша улыбнулся, но в глубине его глаз не было ни тени тепла.

– Забрать одну вещь.

Чжао Сюй ощутил, как по спине пробежал холод.

– Что за вещь?

– Твою никчёмную жизнь.

Резкий порыв ледяного ветра пронёсся по двору.

Лёгкие волны разошлись по поверхности пруда, но вскоре снова затихли.

Алое пятно медленно поднялось со дна, расплываясь в воде, а затем полностью исчезло.