Тут же отправляю в телеграм, но не отцу, а его водителю, дяде Паше. Так надежнее. Напрямую отцу остерегаюсь: мачеха может увидеть.

Следом тому же контакту пишу сообщение: «Дядя Паша, передай папе, что я привезу к нему в офис Аню. Ей нельзя появляться дома, ее Римма караулит, чтобы отвезти на аборт. Мы должны сохранить этого ребенка».

Через пару секунд прилетает ответ: «Понял. Передам. Но, может, лучше я за тобой заеду? Время еще есть, а я как раз на заправке неподалеку. Пять минут, и я у твоих ног, Принцесса».

«Хорошо. Договорились».

Так действительно лучше. С дядей Пашей спокойнее.

Я сама себя не понимаю.

Не понимаю, почему я так вцепилась в этого нерожденного малыша. Почему важнее всего для меня — сохранить его жизнь? Даже вопреки тому, что ее уже не хотят сохранять ни дура-мать, ни сволочь-отец.

Может быть, потому, что моя мечта о ребенке от любимого — не сбылась.

Или потому, что малыш живет на Земле уже три с половиной месяца. Это уже человечек с глазками-ручками-ножками. Он уже чувствует! Он не виноват, что наши судьбы, расписанные на годы вперед, вдруг так запутались и рухнули.

А может, я цепляюсь за него просто из вредности. Пусть его мамаше с папашей жизнь медом не кажется!

Аня выходит из спальни — помятая, жалкая, опять хлюпающая носом. Но причесанная, накрашенная и пахнущая моими любимыми духами.

Вместо того, чтобы умыться и почистить зубы, она нагло воспользовалась моей расческой и косметичкой из ящика макияжного столика. Надо будет выбросить.

Давлю раздражение. «Подруга», похоже, отлично знает, где что лежит в моей квартире, везде порылась.

Снова давлю раздражение. Оно только помешает.

Следом выходит Лёва. Он обвязал бедра чистым полотенцем, красуется отличной фигурой. Анька облизывает его вспыхнувшим взглядом, и меня снова пробивает отвращение, как к тараканам.

— Дая, зачем так торопиться? — сладко тянет мерзавец. — Еще только семь. Давай позавтракаем. А потом, раз уж ты ключи у меня забрала, подкинешь меня до офиса.

Это не входит в мои планы. Ни сегодня, ни вообще никогда.

— Тебе еще душ принимать, нам некогда ждать, — отговариваюсь я. — От тебя воняет потом и спермой.

Аня судорожно дергается — соображает, что не помылась, и от нее вонь пробивается даже сквозь флер моих французских духов.

Я пропускаю ее вперед и оглядываюсь. Ничего не подозревающий предатель идет в кухню. Что ж, его тоже ждет масса утренних сюрпризов.

Пока ждем лифт, пиликает мобильник. «Я на месте, Принцесса».

— Заедем к отцу, — говорю Ане. — Надо денег взять на операцию.

Она кивает. Отлично.

А на улице я понимаю, что интуиция не подвела, и помощь дяди Паши будет вовремя.

Стоит нам выйти из подъезда, как открываются дверцы припаркованного неподалеку черного автомобиля, и к нам не спеша направляются двое подтянутых ребят в черных очках.

В одном я узнаю бритого водителя мачехи. То ли узбека, то ли таджика по внешности. Второй, похоже, его брат. Хм… А Римма всерьез взялась за дело. Вряд ли, конечно, она сама ночевала под моими окнами, но «охрану» оставила.

Дядя Паша не ждет развития событий. Тоже выходит из отцовской BMW, оставив дверцу открытой, и басом здоровается:

— Привет, девочки. Карета подана.

В его руках маслянистая тряпка, которой он протирает что-то подозрительно похожее на пистолет с глушителем. Блестит вороненая сталь. Ого. ОГО! Всё так серьезно?

Парни тоже замечают интересную деталь и останавливаются в пяти шагах.

— Доброе утро, Даяна Велимировна, — здоровается водитель мачехи, чье длинное азиатское имя я никак не могу запомнить. — Нас прислала госпожа Верховцева-Шейнц. Она уже договорилась, вашу подругу ждут в больнице. Мы отвезем.

Аня вздрагивает, ее пальцы больно впиваются в мой локоть, мешая мне включить аудиозапись, не вытаскивая руку с мобильником из кармана куртки.

— Спасибо, мальчики, — улыбаюсь я. — Но папа уже любезно прислал за нами машину. Передайте благодарность Римме Яковлевне за ее внимание и заботу. Но я не могу игнорировать помощь папы. В следующий раз он ее просто не окажет, хоть на коленях стой. Вы же понимаете?

Парни переглядываются и кивают.

— В таком случае мы поедем впереди и покажем путь.