Шрифт:
— Перестань от меня прятаться, пожалуйста.
Сердце разгоняется за какую-то секунду, в голове мутится.
— Боже, что ты делаешь? — хватаю его руку и пытаюсь вывернуться.
— Прошу тебя остаться и пытаюсь пресечь очередной твой побег, — говорит возле моего уха.
Очень тихо, но так, что подгибаются колени.
— Я не могу, — бормочу и вырываюсь.
Вылетаю на лестничную клетку, скатываюсь на два этажа вниз и приваливаюсь к стене.
Пытаюсь выровнять дыхание, но я будто во сне. Это все вообще было реально? Что на него нашло?
Да, я видела его взгляды в те редкие моменты, когда мы сталкивались в его коридоре, но старалась игнорировать их. Что мне теперь делать с этим? Как возвращаться?
Телефон пиликает сообщением от водителя, который спрашивает, собираюсь ли я вообще выходить.
Нетвердой походкой спускаюсь, игнорирую размусоливания таксиста на тему того, какие все безответственные и что он тут вообще-то в простое стоял.
Ничего, что простой оплачивается из моего кошелька.
Завтракаю прямо на работе. У нас тут стоит небольшой холодильник, из которого я достаю колбасу, сыр и хлеб, делаю себе бутерброд и кофе.
Пока никого нет, быстро все съедаю и подчищаю за собой следы. Приемы пищи в учительской не приветствуются, да и я раньше не наглела, но сейчас не могу переступить через себя и сесть за один стол с Максимом и Глебом. Мы не семья. Мы друг для друга никто. У нас нет общего статуса, кроме того, что я учитель Глеба.
Школьное утро затягивает.
Уроки, контрольные, проверки. Ольга зашивается со своим классом.
— Нет, ну ты смотри! Прохлаждается она! Скажу Анне Сергеевне, чтобы класс тебе дала! — шикает на меня, а я лишь улыбаюсь.
— Все классы распределены, так что давать мне некого.
— Значит, моих заберешь!
— Не заберу, мне нельзя. В твоем классе мой сын, — уже откровенно посмеиваюсь.
— Точно, — взмахивает она руками.
— А что такое, дети достали тебя?
— Дети? Их родители! Матерям Артамонова и Шевелева в голову точно что-то стукнуло! Планируют поездку на базу отдыха за городом. Типа хотят для детей мероприятие организовать, только почему-то настаивают, что мужчины тоже должны присутствовать. И непременно там должен быть отец Глеба Никонова.
Сердце отбивает припадочный ритм.
— А Максим Аристархович что? — стараюсь говорить ровно.
Ольга вздыхает удрученно.
— А Максим Аристархович сказал, что сейчас ему не до школьных активностей. И ты знаешь, я понимаю его! У мужика бизнес, а эти клуши раскудахтались! Наверняка хотят на природе перед ним порисоваться.
— И чем все закончилось?
— Да ничем! Продолжают продавливать свою идею! Ой, звонок! Я побежала!
У меня окно в расписании, поэтому сбегаю в больницу навестить Лешку, потом приезжаю обратно.
День пролетает быстро. После обеда школа заметно пустеет, а у меня факультатив с учениками, которые будут сдавать мой предмет на экзамене. Когда уходят и они, снова плетусь в учительскую.
Учителя потихоньку расходятся, я же думаю о том, что такими темпами мне пора тут диван ставить.
Распахивается дверь, и в учительскую заглядывает Никонов.
— Максим… Аристархович? — быстро исправляюсь и поднимаюсь на ноги.
Максим окидывает взглядом учительскую, в которой кроме меня нет никого, и говорит тихо, зная, что нас не услышат:
— Поехали домой, Уль.
На часах пять вечера, я планировала отсидеться тут еще часа два-три.
— Но мне надо проверить контрольные, — оборачиваюсь, чтобы показать на стопку с тетрадями, а на столе ничего нет, потому что их я проверила еще утром.
Роняю руку и выдыхаю. Чем крыть?
Максим не теряясь заходит в учительскую и прикрывает за собой дверь, подходит к вешалке, снимает мое пальто, распахивает полы и помогает мне одеться.
Я же покорно просовываю руки в рукава и только собираюсь отойти, но Максим разворачивает меня, а потом перехватывает за грудки и дергает на себя, впечатываясь своими губами в мои.
Глава 38
Максим
Когда-то давно, когда мне было двадцать восемь лет, я влюбился. Потерял голову от ощущений, которых не испытывал ранее. Неожиданно мир начал крутиться вокруг смешной кудрявой девчонки, которая заставляла сердце учащенно биться каждый раз, когда я ее видел.
Тогда, тринадцать лет назад, я не понял своих чувств, ведь раньше я не испытывал подобного. С Моникой всегда все было очень просто, понятно.
А тут карусель из эмоций.
Сейчас, глядя на Ульяну, каждый раз я откатываюсь назад, в прошлое, где мы были свободные, счастливые.