Волчонок обнял перчатку, как следует потянул носом, чтобы распознать запах белого волка — от перчатки тянуло нагретым на солнце можжевельником, терпким и приятным, чему Мидир вовсе не удивился. Спрятал перчатку обратно и побежал по замку, выискивая тот самый след. Пару раз мелькнул похожий, только слабее и будто с добавлением цветов — от того самого белого волка-воина, чье самолюбие пострадало вчера на тренировочной площадке, и от обычного черного стражника, но от него запах был явно наносным. Возможно, Киринн с ним не так давно разговаривал или стоял рядом. Но самого начальника замковой стражи Мидир так и не нашел.

Когда час отдыха истек, Мидир явился на фехтование, честно занимался половину урока, а потом вышел «до ветру» и не вернулся обратно: ему очень хотелось найти Киринна. Огромный белый волк как будто дразнился — его невозможно было бы не заметить, а сейчас он присутствовал в замке как мираж, мелькая то тенью запаха, то похожим голосом, и к вечеру Мидир сбился с ног и совсем замаялся его искать. За ужином папа ничего не сказал по поводу полупропущенного занятия, вероятно, мастер-мечник опасался тревожить короля подобными мелочами. Второй принц несколько раз собирался спросить, где же его Вотыты, но не стал, побоявшись своими действиями вновь навредить Киринну. Схрумкал телячьи ножки, появившиеся в его рационе благодаря наставнику, и смолчал.

Он все узнает сам!

Ночью Мидир, легко миновав стражу, долго нюхал чистый холодный воздух, еще летний, но уже напоенный ощущением осени. Легкий запах тлена от упавших листьев, острый аромат позднелетней травки и привычный горьковато-кислый аромат хвои от вековечных елей, высокой стеной сторожащих Черный замок. А вот запах Вотыты остыл, потерялся окончательно и бесповоротно.

На второй день Мидир решил действовать. Он очень постарался — и уронил статую Нуаду с таким грохотом, что ему показалось: сам Нуаду вот-вот явится по его душу. Стражники прибежали, прибежал капитан — а Вотыты не было!

Мидир пропустил танцы. Это было невежливо, обращаться в дневное время, но вместо занятий он обегал уже другую половину замка. И к обеду обнаружил дверь в офицерском крыле, от которой тянуло ровно тем, нагретым на солнце можжевельником. Осторожно подкрался уже в облике ши, пропустил патруль, прислушался — за дверью было тихо. Аккуратно поскребся, обозначая желание зайти. В помещении все еще царила тишина, но второй принц мог бы поклясться, что тишина эта уже совсем иная, внимательная и настороженная. Поскребся решительнее, отскочил в нишу и замер, пропуская очередной патруль, но снова вернулся к двери, уже решившись постучать.

Изнутри послышался вздох, а потом дверь распахнулась внутрь — и Мидир увидел очень бледного Киринна, казавшегося намного меньше без своих мощных доспехов.

— Мой принц, какая неожиданность, — серо-голубые глаза смотрели на Мидира с изумлением. — Чем обязан? Да как вы меня отыскали?!

— А можно, для начар-р-ра, я зайду? — Мидир, обладая королевским правом, мог бы зайти и так, но Киринн перегораживал проход. — И все тебе р-р-расскажу, честно!

Начальник замковой стражи смерил Мидира взглядом, где отчетливо читалось сомнение. Мидир, поспешив сбить его с мысли об отказе, выпалил:

— А то я соскучир-р-рся!

— Уважительная причина, мой принц, — Киринн слабо улыбнулся и посторонился, пропуская Мидира в свои покои. — Располагайтесь, пожалуйста, в гостиной.

Мидир прошел туда, куда указал белый волк, взобрался на верх громадного дивана, очень подходящего по размеру хозяину, а не пятилетним волчатам, уселся, поджидая, пока Киринн тоже подойдет. Тот не торопился, принес пару кубков, налил в оба воды, поставил на ближайший стол, подвинул его ближе к дивану, лишь потом осторожно уселся сам. Мидира насторожило, что Киринн шевелился медленно, как будто берег силы. А что не предложил поесть, насторожило еще больше — ведь если хочешь показать свое расположение, угости входящего. Хоть чем, хоть корочкой хлеба. Выходит, Мидир не достойный гость? Или — Мидир задохнулся — у Киринна нет даже корочки хлеба?!

— Итак, мой принц, чем обязан удовольствием вас лицезреть? — смотрел Киринн тяжело и любопытно одновременно.

— Я соскучир-р-рся, а тебя не видно! И никто не знает, где ты! Я беспокоир-р-рся! — Мидир подвинулся ближе к Киринну, чтобы взять за руку и убедиться, что он живой, не воображаемый, уж больно тот отличался от себя обычного. — Папа пр-р-риср-р-рар-р-р какого-то др-р-ругого мастер-р-ра-мечника, я не хотер-р-р с ним заниматься, а пр-р-ро тебя даже стр-р-ража ничего не говор-р-рит!

— Я польщен, — взгляд Киринна стал не таким тяжелым. Он пожал руку Мидира в ответ. — Надеюсь, занятия по фехтованию вы все же не пропускаете, мой принц? Вы так стремились освоить двуручник!

— Нет, не пр-р-ропускар-р-р! Тор-р-рько чуть-чуть уменьшир-р-р! Чтобы тебя найти! А почему ты мне не пр-р-рдр-р-рагаешь раздер-р-рить с тобой хлеб?

Киринн опустил большую голову, и тут Мидира осенило.

— Это папа, да? Это он тебя наказар-р-р?

Большой волк удрученно вздохнул, высвободил руку, взял кубок, отпил воды, но Мидир все равно услышал, как заворчал живот у взрослого.