Свежий кофе в кофейнике. — А.

Наверное, он снова пошёл узнавать насчёт работы посудомойщиком — я даже не слышала, как он вставал. Мы допили бутылку вина накануне вечером, легли в постель, переплетя пальцы, лбами прижимаясь друг к другу. Лунный свет был резким, серебристым, он рисовал мягкие линии на наших телах. Мы ещё говорили. О его сестре, о ресторане мечты его деда, о моих родителях и их привычной, размеренной жизни. Он спросил про шрам, рассекающий мою бровь, а я про его татуировки: пучок кинзы на руке в память о деде (у них обоих был тот ген, из-за которого она на вкус как мыло), инициалы на груди — таинственные, поблекшие, венчик за ухом просто потому, что это показалось ему забавным, и ещё несколько. Мы говорили о том, где я побывала, куда он так и не съездил.

— Ты ни разу не ела в Waffle House? — спросил он с неподдельным ужасом.

— Мы с тётей видели несколько по дороге во время того путешествия, но… нет? Я что-то упускаю?

— Waffle House — это лучшие. Они никогда не закрываются, а если закрываются, значит, надвигается природная катастрофа, и тебе лучше убираться подальше. Их хашбрауны либо лучшие в мире, либо настолько мокрые, что это уже суп. Это величайший современный трактирный опыт.

— Не может быть.

— Клянусь, — твёрдо ответил он, — ничего нет лучше, чем Waffle House в два часа ночи.

Когда я застёгивала блузку, мне вдруг подумалось: где вообще ближайший Waffle House? Попадутся ли мне отменные хашбрауны или жирная каша? Найду ли я его там, призраком в одной из кабинок? А потом я задумалась, где он сейчас. Спустя семь лет.

— Увидимся, — сказала я квартире, схватила сумку и ключи и вышла.

На ресепшене Эрл читал очередной детектив Джеймса Паттерсона, он кивнул мне, слегка приподняв шляпу, когда я поспешила к выходу.

За пределами квартиры город снова захлестнул меня, вечно движущийся, и от этого поначалу всё казалось каким-то неустойчивым. В квартире тёти было ощущение, будто время там останавливается.

Я настолько ушла в свои мысли, между квартирой тёти и офисом Strauss & Adder, что даже не заметила, как в лифте оказались Дрю и Фиона, пока Фиона не сказала, выглядя немного потрёпанной:

— Ты выглядишь как солнышко и радуга из единорожьих пуков.

Я пригладила взъерошенную чёлку.

— Да?

— Ты просто сияешь, — сказал Дрю.

— И это раздражает, — добавила Фиона, нажимая кнопку, чтобы никто больше не смог втиснуться в лифт. Нас и так было десять человек, и мы зажались в угол.

Щёки у меня вспыхнули, когда я подумала о Айване. О его губах. О том, как он на вкус.

— Я все выходные рисовала, вот и всё, — сказала я. Почти правда.

— О, а что рисовала? — спросил Дрю.

— Новый путеводитель по Нью-Йорку, над которым работала Кейт, — ответила я.

— А! Я видела один на полке с бесплатными экземплярами. Ты его взяла? Что нарисовала первым?

— Мост Боу, — сказала я и посмотрела на них. Они выглядели как ходячие мертвецы. — Судя по всему, у вас двоих выходные были так себе?

— Годом раньше бы сказала, что это самое большое преуменьшение, — проворчала Дрю, глядя в потолок. — Мы весь уикенд обустраивали уголок для малыша. И под «мы» я имею в виду «я». А эта особа только «контролировала процесс». — Она изобразила кавычки в воздухе.

— Ты молодец, дорогая, — сказала Фиона и чмокнула её в щёку.

Двери лифта открылись на нашем этаже, и мы протиснулись наружу. Дрю свернула к своему столу, а мы с Фионой пошли на кухню за утренним кофе. Только когда Дрю скрылась из виду, Фиона придвинулась ко мне поближе и зашептала:

— Я уже начала за тебя переживать!

Я удивлённо на неё посмотрела.

— Переживать? Почему?

Она закатила глаза и схватила кружку из посудомоечной машины.

— Ты не ответила ни на одно моё сообщение за все выходные!

Я уставилась на неё, потом до меня дошло.

— Ох… Ох, ну ты же знаешь, в квартире тёти с сигналом беда.

Она скривилась.

— Не думала, что настолько…

Я достала телефон из сумки, и, конечно же, у меня оказалось куча сообщений от Фионы — фото, на которых они с Дрю ставят лесную тему в детской и мучаются со сборкой кроватки из ИКЕА.

— Ох. Ох, прости! Я даже не заглядывала в телефон. Но цвет очень красивый.

Фиона выглядела так, будто не очень мне верит, пока загружала в кофемашину капсулу с кофе без кофеина.

— Да…?

— Абсолютно…

— Доброе утро! — в кухню ворвалась Ронда, от неё пахло парфюмом, а каблуки громко цокали по полу. — У нас встреча! — пропела она. — Лучше не опаздывать! — И бросила на меня выразительный взгляд.

Точно. С этого момента я под пристальным наблюдением. Если я хотела доказать Ронде, что могу занять её место, нужно было быть в лучшей форме. И я буду. В конце концов, это же то, чего я хотела.