— Здесь слишком тихо, — шепчет она. — Мне это не нравится.

— Может, он пошел погулять.

— Или, может быть, он в мясной коме.

— Господи. Это слишком.

Мы наклоняемся вперед и заглядываем в дверь.

Дэвид сидит на кухонном столе, болтая ногами с отсутствующим взглядом, отправляя в рот ложкой что-то похожее на печенье и сливочное мороженое прямо из ванночки.

— Фух, — говорю я, переводя задержанный вдох.

— Он живет своей лучшей жизнью, — плечи Слоан опускаются, и она чуть наблюдает за Дэвидом, прежде чем войти в комнату осторожными шагами, словно стараясь не спугнуть его. Он отслеживает ее движение, когда она останавливается у раковины, чтобы вылить содержимое миски, а потом заливая все отбеливателем, но чувак не двигается, просто продолжает медленно есть мороженое.

Я прислоняюсь к дверному косяку и скрещиваю руки на груди, наблюдая, как Слоан копошится над раковиной.

— Когда ты выяснила, кто такой Торстен?

— Почти сразу же, — она пожимает плечами, ее внимание все еще приковано к своим рукам, когда она моет миску тщательнее, чем нужно. — Несколько лет назад я слышала об убийце-каннибале в Великобритании, который в последнее время залег на дно. Когда Лаклан сообщил нам местоположение, и я изучила случаи исчезновения поблизости, они соответствовали прошлым случаям. После этого просмотрела покупки местной недвижимости за последние несколько лет и, бинго, нашла его.

— Ты не задумывалась в какой-нибудь момент… рассказать, что каннибал пригласил нас на ужин? — спрашиваю я.

Слоан пожимает плечами, ее внимание не переключается на меня.

— Может быть. В основном тогда, когда соскребала человеческое мясо с твоего языка. До этого момента, нет, кажется не хотела. В конце концов, ты буквально напросился на этот ужин.

— Господи.

Она хихикает, явно довольная собой. Ее глаза сияют весельем, когда она поворачивается ко мне, вытирая руки бумажным полотенцем.

— Получилось довольно неплохо, не думаешь?

— Не думаю.

Слоан улыбается, направляясь к Дэвиду, чье внимание поглощено мороженым. Она бросает на меня неуверенный взгляд, останавливаясь у его болтающихся ног.

— Привет, Дэвид. Я Слоан, — говорит она. Он не обращает внимания на ее слова, просто наблюдает за ней, отправляя в рот ложку мороженого. — Может, сделаем перерыв, что скажешь?

Улыбка Слоан милая, ее движения плавные и грациозные, когда она одной рукой берет ванночку, другой — ложку, а затем осторожно вынимает их из рук Дэвида. Он не протестует и отказывается от обоих предметов по ее просьбе.

— Что ж, — говорит она, подходя ближе ко мне, на ее ямочке появляется тень сдержанного веселья, пока она не сводит глаз с баночке в своей руке. Она читает этикетку «самоделки», когда останавливается передо мной. — Я больше никогда не буду смотреть на мороженое по-прежнему.

— Я не хочу знать.

— Ингредиенты: сливки…

— Слоан…

— Сахар…

— Я умоляю тебя, — говорю я, но как только «умоляю» слетает с моих губ, улыбка Слоан разгорается. Мой желудок переворачивается самым неприятным образом.

Слоан прочищает горло.

— Сперма, добытая с десятого до тринадцатого апреля. Интересно, слушай, чем заменили соль…

Я бегу мимо нее, и меня рвет в раковину под звук ее предательского смеха. Господи, я думал, в желудке ничего не осталось, но ошибался. Требуется много времени, чтобы прийти в себя, я полоскаю рот и раковину, выравнивая дыхание.

— Ради всего святого. Настоящее чудило, — говорю я, вытирая тонкую пленку пота со лба и поворачиваясь лицом к Слоан, которая стоит рядом с Дэвидом, скрестив руки на груди, и на ее губах расплывается гадкая ухмылка.

— Да, он был странным человеком.

— Не знаю, кого я имел в виду, тебя или Торстена.

Слоан хихикает и пожимает плечами.

— А мне забавно видеть идеального симпатичного мальчика немного испорченным.

Мой мрачный взгляд, кажется, только еще больше забавляет ее.

— Я думал, ты уже достаточно насмотрелась, — отвечаю я, когда воспоминания о прошлогодней игре всплывают на поверхность. Я до сих пор помню прикосновение Слоан, когда она перевязывала мои окровавленные костяшки, до сих пор чувствую тепло ее пальцев на своей коже.

— Это было по-другому, — говорит она. — Ты был в своей естественной стихии. Это… определенно не то.

Я выдыхаю в знак согласия, но больше ничего не говорю.

— Но ты вроде как должен мне доплату за победу в этом году, — говорит Слоан, подходя ближе.

Я бросаю на нее подозрительный взгляд, прислоняясь к раковине из нержавеющей стали.

— Почему это?

— Во-первых, спасла тебя от асфиксии. Я думала, это вроде как очевидно, — отвечает она, пожимая плечами. Она останавливается вне пределов досягаемости и покусывает краешек нижней губы. — Мне очко.