— Думаю, это было нелегко слышать вам обоим, — заметила Алана.

— На самом деле я почувствовала облегчение, когда он наконец сказал это вслух. Потому что он вечно злится. А я не хочу, чтобы он жил с этим. У него скоро родится ребенок, и он должен сосредоточиться на счастье, а не на том, что его разъедает. И, кажется, это действительно помогло. Я буквально видела, как его плечи расслабились, когда он это сказал. А отец слушал, и плакал, и просил прощения. Он сказал, что потерял жену, что это его сломало. Он не пытался оправдаться, но просто сказал правду.

Я несколько раз всхлипнула, и Алана протянула мне салфетку. Я заметила, что она тоже смахнула слезу.

— Горе не делает никому одолжений, — тихо сказала она, пожав плечами. — И каждый переживает его по-своему. Но твой отец пытается, и для Трэвиса это должно что-то значить. Он пробыл в центре шесть недель и столкнулся со всем, от чего раньше бежал. Как ты себя чувствуешь, зная, что он сегодня выходит? Когда он начнет работать в мастерской Родди?

Хью позвонил по старой дружбе и устроил его на работу. Потому что Хью именно такой человек. Родди хорошо относился к моему отцу, так что был рад помочь. Все начинало становиться на свои места.

— Да, благодаря Хью у него теперь есть работа, что-то, на чем можно сосредоточиться. Он выходит завтра. Мне интересно, как у него пойдут дела. Я думала о том, чтобы вернуться к нему жить, но и он, и его врачи считают, что ему будет полезно выработать свой распорядок дня. А так как меня через две недели здесь уже не будет, лучше дать ему привыкнуть к самостоятельной жизни.

Я чувствовала себя виноватой, но в то же время была рада, что никто не настаивает на том, чтобы я снова переехала к отцу. Мне стыдно было признавать, что я просто хотела провести эти последние дни с Хью.

— А как ты себя чувствуешь из-за отъезда? Уже близко. Ты привязалась к тому, с кем проводила время, да?

Знала ли она, что речь о ее сыне? Она никогда не давила. А я мало говорила о том, как познакомилась с этим человеком, только что он для меня особенный и что у нас легкие, ни к чему не обязывающие отношения.

— Чувствую себя совсем не так, как думала, — пожала я плечами.

— В каком смысле?

— Я думала, что буду готова. Может, даже взволнована. Джозеф буквально построил команду вокруг меня, и это потрясающе во всех смыслах. Но в то же время это часть жизни, которую я оставила позади, когда вернулась домой. Часть, по которой я не очень-то скучаю. Стресс, давление. Там я буду под микроскопом, мне придется многое доказывать. А здесь… здесь я просто есть. Никому не важно, каких успехов я добилась за день.

Я улыбнулась, вспоминая.

— Хью всегда меня поддерживает, он искренне восхищается, когда я придумываю новые способы увеличить прибыль. Мы даже обсуждали, как ему расширяться в городе, как это реализовать. Но это не давит на меня, наоборот — это вдохновляет. Не знаю, мне нравится строить что-то свое, а не сидеть за столом целыми днями, уткнувшись в монитор. В ресторане весело. Если нужно, я помогаю там, где требуется, заходят друзья… и это ощущается как… жизнь. Наверное, звучит глупо.

— Это не глупо. Твоя жизнь здесь совсем не такая, как там, — мягко сказала она. — Хью сказал, что вы вчера катались на лодке. Здесь, наверное, гораздо спокойнее. Я понимаю тебя.

Я почувствовала, как лицо вспыхнуло от ее слов, и задумалась, может ли она читать мои мысли. Потому что стоило мне вспомнить, что вчера мы с Хью делали на его лодке… Мы взяли еду навынос из ресторана и ужинали прямо на воде. А потом я забралась к нему на колени, и мы занялись любовью под луной. Может ли быть что-то горячее?

— Да, мы катались, — ответила я, стараясь выглядеть невозмутимо. — Жизнь здесь совсем другая, понимаешь? Я бегаю по утрам на свежем воздухе, а не на беговой дорожке. У меня довольно гибкий график на работе, но мы трудимся в поте лица, и в конце дня я действительно чувствую удовлетворение от того, чего добилась. И я с нетерпением жду ужина со своим… эм… другом, — неуклюже закончила я. — И, кажется, мои чувства к нему стали сильнее, чем я планировала, но, когда я вернусь к своей обычной жизни, я справлюсь. Думаю, суть в том, что здесь у меня действительно насыщенная жизнь. Дело не только в работе, не в деньгах, не в погоне за чем-то. Просто мне здесь хорошо, и, кажется, я никогда раньше этого по-настоящему не испытывала.

— Ну, ты сама все правильно сказала, — улыбнулась Алана. — Ты просто живешь. И тебе это нравится. Но если ты вернешься в Чикаго и поймешь, что тебе важнее работать ради жизни, а не жить ради работы, то ты всегда можешь все изменить. И если твои чувства к этому парню стали глубже, чем ты ожидала, то сказать ему об этом — это нормально. В жизни нет четких правил, кроме одного: быть хорошим человеком, — она рассмеялась. — Каждый имеет право найти свой путь. А ты так долго шла по одной дороге, что небольшое отклонение от маршрута оказалось тебе на пользу.