— Я же говорила, что месяц назад начала принимать таблетки. К тому же у меня никогда никого не было, а ты говорил, что всегда использовал защиту. Может, позволишь мне стать твоей первой?

Мысль о том, чтобы быть внутри Лайлы без барьера между нами, уже тысячу раз крутилась у меня в голове за последние недели.

— Ты уверена? — спросил я, голос звучал хрипло.

— Так же, как я уверена в тебе, Медведь, — прошептала она, её голос был пропитан желанием.

Она слегка приподнялась, выровнялась и медленно начала опускаться, сантиметр за сантиметром принимая меня в себя. Боже, это было чертовски хорошо.

— И я могу делать всю работу за нас обоих.

Я не знал, в какой момент это случилось — когда я окончательно и бесповоротно влюбился в эту женщину, но это произошло. Теперь я наконец понял, о чём всегда говорил мой отец. То, над чем мы с братьями годами смеялись.

Это было не то, что волосы на моих руках вставали дыбом, как у него. Или что я вдруг осознал, что женюсь на Лайле Джеймс.

Это было чувство, которое повторялось снова и снова, день за днём, рядом с этой женщиной. Моё сердце больше не принадлежало мне. Оно было её. Никто другой никогда не сможет его заполучить — в этом я был уверен.

Но, чёрт возьми, я даже не знал, что это вообще значит.

Я не был парнем для серьёзных отношений. Я это знал. Она это знала. Её брат это знал.

А всё, что происходило между нами, казалось самыми серьёзными отношениями, в которых я когда-либо был. Хотя прошло всего несколько недель. Ну, если считать и тот период, когда мы ещё не спали друг с другом, то дольше, но всё равно — что это говорило обо мне? Скорее всего, я облажаюсь.

Мы были хорошими друзьями, которых тянуло друг к другу. Она сама так сказала.

Конечно, я её любил. Чёрт, возможно, я всегда её любил. Просто раньше у меня не было столько времени, чтобы это осознать.

У неё была потрясающая возможность в Чикаго, и я скорее сдохну, чем стану её удерживать. Поэтому я просто наслаждался этим временем с ней. Это было больше, чем я заслуживал, и я был за это благодарен.

Она вцепилась в края ванны и начала двигаться, сама задавая ритм. Сначала медленно, скользя вверх и вниз по моему члену, доводя меня до грани, а потом снова сбавляя темп, заставляя меня ждать.

Я сжал её бедро одной рукой, а второй накрыл её клитор. Взял инициативу на себя. Она тихо рассмеялась.

Быстрее.

Жёстче.

Вода плескалась через край ванны и разливалась по полу.

Из её сладких губ вырывались тихие стоны, и она повернула голову, ожидая, когда я поцелую её, в то время как её ногти вонзались в мою кожу. Она никогда не теряла контроль, пока мои губы не касались её. Будто ей нужна была эта связь, прежде чем она могла отпустить себя, и, чёрт возьми, мне это нравилось.

Я поцеловал её жадно, жёстко, и она вскрикнула моё имя прямо в мои губы.

Я толкнулся в неё ещё раз — последний, прежде чем рухнуть вслед за ней за грань.

Потому что я бы пошёл за этой девушкой куда угодно.

?

Ярмарка в Коттонвуд-Коув, без сомнения, была любимым событием Лайлы. Но уж точно не моим. Здесь собрался весь город. Дети наелись сахара и носились вокруг, а я уже стал свидетелем грандиозной истерики пятилетнего сына Донни Уэлби, когда тот не дал ему денег, чтобы попытаться выиграть золотую рыбку. Честно говоря, я был даже рад, что пацан устроил сцену — Донни на прошлой неделе обманул одну из моих официанток на чаевых, и это был далеко не первый раз. Этот жлоб вполне заслуживал небольшой порции смирения.

Последние несколько часов мы работали без передышки, стараясь справиться с потоком заказов. Клайн и трое наших сотрудников управляли палаткой, подавая всем желающим лучшие рёбрышки в городе. Даниэль и Бренди остались в ресторане, но, учитывая, что почти весь город был здесь, вряд ли у них было много работы.

— Иди, — сказал Клайн, толкнув меня локтем в бок. — Всё немного замедлилось. Мы справимся.

Я взглянул на него вопросительно и прочистил горло.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Чувак, тебе не обязательно всё время изображать из себя такого невозмутимого. Ты умираешь от желания посмотреть, как там у Лайлы. Всё под контролем, можешь идти.

Я огляделся и убедился, что действительно стало спокойнее — очередь схлынула, люди получили еду и разошлись играть или кататься на аттракционах.

Я кивнул.

— Спасибо.

По пути к Лайле я увидел свою мать, стоящую с маленькой Грейси. Она хохотала, наблюдая за моим отцом, который пытался закинуть мяч в корзину, но, бросая с самой дальней точки, даже близко не попадал в сетку. Я подошёл сзади, подхватил племянницу на руки и чмокнул её в щёку. Мы уже несколько раз встречались на моей палатке, но Грейси всегда радовалась мне, как будто видела впервые. Она потянулась к козырьку моей бейсболки, приподняла его, а потом потерлась носом о мой.