– На пояс сгодится! Одевайся – и вниз, а то всё пропустим!

У Кьяры, видать, красок было в избытке – что на кактусы для Синко де Майо, что для флага по трафарету на каждом жилище. Над «большим домом» под гимн Атлантиса поднимали метровое полосатое полотнище. Едва гимн успел отзвучать, как из окна высунулась Агата и затрубила в рог.

– Почта!

Джейн схватилась за смарт, но он так и отказывался работать чем-либо кроме читалки и плеера. Не успела она даже расстроиться, как Агата заорала громче прежнего:

– Видеосвязь!..

…Доктор Фокс был мрачен, хоть и попытался разок улыбнуться. Скользнув взглядом по лицу Джейн, он уставился на её руки. Футболка их не закрывала – Джейн даже успела загореть. Кожу жгло слабо, и обычные мази помогали – но до костей просочиться они не могли…

– Почти месяц… - пробормотал Фокс-старший. – И… боли не ослабевают?

– Только сильнее, - буркнула Джейн. – Размокну я скоро от перчаток с бинтами! Я на них анестетик капала…

Фокс резко качнул головой.

– Не налегай. Очень быстро привыкнешь. Сосуды сожжёшь, а действия ноль. Я говорил со спецами… все средства – того же разбора. А что делать с тем, что внутри…

Джейн криво ухмыльнулась.

– Что, никто не придумал? И тески?

– У сарматов… у них не бывает ренси. Ирренций или выводится, или… или эа-мутация и уничтожение, - Фокс помрачнел ещё сильнее. – Но ты ведь не эа-форма!

– Да, пока не булькаю, - угрюмо подтвердила Джейн.

Фокс снова попытался улыбнуться.

– Держись. Ты ведь знаешь, у многих поселенцев так было, и они в конце концов стабилизировались…

– Знаю, - буркнула Джейн. – А ты знаешь, сколько их не стабилизировалось? Кроме того ме…

Она прикусила язык – судя по тому, как оглядывалась тогда Жюли, случай этот вспоминать ренси не любили.

– Держись, - повторил доктор Фокс. – Мы пока не знаем, как тебе помочь. Лос-Аламос… боюсь, что они…

Голограмма почернела.

– Сеанс прерван по техническим причинам, - услышала Джейн металлический голос. Агата метнулась было к коробкам в углу, но ещё две голограммы в информатории говорили спокойно – и девушка оставила технику в покое и сердито фыркнула.

– Джейн, это цензура. Ни пса с ней не сделаешь. Твой старик… ему бы осторожнее, в совете он там или нет!

…К вечеру так толком и не стемнело – но при наступлении первых сумерек Стэн велел врубить светомузыку. Синие, красные, белые огни метались по стенам; на столе, вынесенном на террасу «большого дома» (впритык меж скамьёй и перилами, - как только протиснулись?!), лежала здоровенная фальшивая индейка. Джейн нагребла всякой снеди и отползла в тёмный угол, где сполохи не били по глазам. «Вот же, с индейкой кто-то заморочился. Делали бы сразу её пластами или сосисками на палочках, типа кости, - и не парились!»

Примерно так, в общем-то, «птица» изнутри и была устроена. К анатомии реального существа её каркас отношения не имел – он не давал ей потерять форму, вот и всё. Джейн жевала однородные волокна и вспоминала попадающие на зуб кости и хрящи. «Дядя Джек, светлая ему память, странный был всё-таки! Ладно – продавать, мало ли кто что покупает, но самому есть, да ещё готовить?..»

– Джейн, ей-богу, не всё же есть да спать! – Жюли, заметив девушку с опустевшей тарелкой, выдернула её из угла и утащила в танцевальный зал.

– «Экзо»! – объявил Франческо, едва Джейн и Жюли – последняя пара – встали у стен. Девушка «вскинула пушку на плечо» - и запястья будто прижгло изнутри. Приступ прошёл на втором шаге, по сигналу все «экзоскелетчики» резко опустили «оружие» - и Джейн сморщилась от боли.

– А! – крикнула Жюли, хватая её за плечо и выталкивая в шлюз; для оставшихся это сошло за отыгранную фигуру танца. – Джейн, ты чего?!

– Руки жжёт, - выдохнула та. – Резко двигаешь – сразу больно. В первый раз так…

Она пошевелила пальцами, согнула суставы, - при резком движении отголоски боли ещё ощущались. Жюли протяжно свистнула.

– «Брыкалку» или медляк потянешь? «Экзо» - оно резкое, иначе из ритма мигом выпадешь. А мучаться – оно ни к чему…

…«Медляк» - что-то типа сальсы – Джейн успела потанцевать с тремя поселенцами. Последний – Макс, подмастерье Берта – вызвался и проводить до дома. Всю дорогу Джейн рассказывала, как останки Малькольма для опознания соскребали с обугленных сосен. Макс у двери помрачнел окончательно, буркнул что-то сочувственное и ушёл. Девушка захлопнула за собой дверь и облегчённо вздохнула. «Нашёл время лезть!.. Похоже, конец моим танцам. Эта дрянь дожигает кости…»