– А дождь металла… нергет… он надолго? – Джейн казалось, что она сидит в пещере вторые сутки. Глаза так и слипались. Хассек снова озадаченно на неё уставился.

– Утих уже, но там горячо… Ты никогда не видела нергет?

Джейн качнула головой.

– Откуда у нас такое…

На языке вертелось «у нас нормальная планета», но это девушка оставила при себе, - какая планета ни есть, а голова и руки тут не болят.

– Смотри, - Хассинельг направил посох на стену над лежаком. Джейн увидела те плато, что высвечивались пролетающими лучами ночью, - только над ними нависло тёмно-багровое, распоротое пылающими трещинами небо. Вроде бы шёл дождь… но камни под ним трескались, дымились, и синевато-белая «вода» стекала по склонам медленно, с металлическим блеском. Одинокий лист, торчащий из складчатого валуна – это, оказывается, было растение! – превратился в обугленный «скелет» и теперь догорал, рассыпаясь в пепел. Металл стекал по складкам коры – быстро, не задерживаясь… Полминуты – и ливень прекратился. Долину заволокло паром. Поднялся ветер – паровые гейзеры растянуло вдоль земли. Они рванули из-под каждого камня с новой силой – низины и плато поливало дождём. Обычным дождём… хотя Джейн уже ни в чём не была уверена.

– Без посоха она так не сможет, - заметил, входя в комнату, Калиг; шёл он в кладовую за дальней занавесью, но остановился. Хассинельг выпрямился.

– Новости от Навкета?!

– Прочёл его луч из Кцета. Укрылся там, в зифте, - довольно ухмыльнулся гигант. Джейн мельком увидела его зубы… что ж, рядом с ним у Хассека зубов и вовсе не было, а уж у неё самой…

– Скоро он к нам-то? – спросил Хассинельг. Калиг гулко вздохнул.

– Твоя самка вот-вот заснёт. В их мире дни короткие. Забыл?

«Короткие дни?! Тут длиннее… так вот почему ещё даже не вечер, а меня срубает…» - Джейн встряхнула головой. Хассек уже разматывал спальный «мешок».

– Сбрасывай всё и ложись, в одежде ты там сваришься.

Джейн покосилась на дверь кладовки. После того, как её одевали при всём отряде… Хотя бы в этот раз она управилась почти со всеми ремешками и завязками без чужой помощи. Скрыв зевок, она нырнула в «пакет» и закопалась поглубже. «Их, скорее всего, тоже прожаривают. Или облучают, если тут с радиацией так свободно. Чистый он, в общем,» - думала она, сворачиваясь в сонный клубок. «Мешок», что бы там ни было с его чистотой и температурой внутри, ощущался неожиданно уютным, как выращенный по телу кокон…

11 день Мысли месяца Камня. Равнина, Дальний Край – Сфен Земли, долина Маалу – Сфен Жизни – Сфен Молнии, город Нхорро

– Говорил с Навкетом – он уже в дороге, - раздался над головой Джейн, зарывшейся в спальный кокон, гулкий рокочущий голос. – И тебе пора. Корми свою самку, вытряхивай из неё магию, чтоб никто не пострадал – и двигай в долину Маалу. Навкет сказал – сарматы там.

«Уже утро? Местное утро?» - Джейн зашевелилась. Одежду – нижние слои – она предусмотрительно засунула с собой в кокон, чтобы не вылезать голышом перед всем отрядом пограничников. Приоткрыв проём, она обмотала бёдра и ноги полосами ткани (очень запоздало вспомнив, что сменных у неё нет, одежда сожжена… да и про стирку Калиг, опять чем-то недовольный, не сказал ни слова). «Умыться-то дадут?..»

– Джейн, выбирайся, - мягко сказал Хассинельг; кажется, он чувствовал себя виноватым, хоть Джейн и не понимала, за что – «приказ есть приказ», на Земле с нарушителями границ обходились ещё и не так…

– Еда греется. Сегодня Гор готовил, так что – надеюсь, зубы у тебя крепкие!

«Н-надеюсь, они тут не едят ничего бронированного целиком… и живьём,» - Джейн, управившись с завязками штанов, вылезла из кокона. Оставалось обуться, накинуть верхнюю рубаху – отчего-то в пещерах резко похолодало – и обвязать волосы широкой полосой ткани, а на пояс повесить сумку.

– Я щас, - она юркнула в уборную. Ход к умывальному «отсеку» был где-то рядом – достаточно, чтобы одолжить чей-то чистый таз, ополоснуться горячей водой, стараясь не мочить волосы, просушить таз и ковш над жаровней и вернуться в комнату Хассинельга.

– Тяга к чистоте – дело хорошее, - одобрительно сказал он, переставляя с жаровни на стол какую-то снедь. – Дети Пламени очень чистоплотные. Одежду меняют каждый день, а моются – и вовсе по два!

«Серьёзно?!» - Джейн обрадовалась было – особенно наличию сменной одежды – но тут же приуныла. «Да уж наверное, на атомной станции в шкуры не заворачиваются и месяцами на себе их не таскают. Но я к атомной станции каким боком?! Я чуть-чуть медик… может, в санитары возьмут? Или хоть в уборщики…»

– Гор с утра поохотился, - ухмыльнулся Хассек, перекладывая что-то, нанизанное на тонкие кости, на расстеленный на столе широченный кожистый лист. У листа была когда-то и кромка – «бахрома» из отростков – но их все срезали, а внутри наделали отверстий под посуду – по форме тех, что уже были в столешнице. Кувшин с отваром курруи, пара чистых чашек-конусов, - это Джейн было знакомо. Но тут же стояла на трёх коротких ножках длинная ёмкость с шариками в шипастых панцирях, закрытая чашка с округлым дном – её вставили в одно из отверстий, ещё одна, побольше – с густой жидкостью, в которой плавали какие-то буро-зелёные куски, среди всего этого лежали тонкие кости с нанизанными на них жареными… кальмарами?.. почему-то с гребенчатой раковиной на голове и кусками дичи покрупнее – каждую особь пришлось резать натрое, она была в каком-то родстве с рыбами… и, кажется, при жизни летала.