— Да.

Он прижимает указательный палец к моей нижней губе и проводит по ее изгибу.

— Просто для ясности, Люсия Феррейра. — Он замолкает на мгновение, приподнимая прядь моих волос, когда наклоняется ближе. — Разрешено мне прикасаться к тебе так, как захочу, и делать с тобой все, что захочу?

— Да.

— Хорошая девочка. А теперь разденься для меня.

Глава 5

Люсия

Помню, как родители взяли меня с собой в Португалию летом, когда мне исполнилось 12 лет. В первый день мы с Томми потревожили улей.

Прошло несколько секунд, прежде чем нас окружила толпа, и мы побежали через поле обратно к коттеджу, где жили мои бабушка и дедушка.

Уколы в мое тело ощущались как маленькие разряды электричества.

Вот что я чувствую сейчас: словно каждый нерв в моем теле взрывается, и по этому гудению я понимаю, что моя кожа стала такой же багровой, как и мои волосы.

Разденься.

Для него.

Это то, на что я подписалась.

Это то, что я должна сделать, и последнее, что я могу сделать. Если только он не планирует нагнуть меня над своим столом и трахнуть прямо здесь.

Тогда я бы отдала все, а если он мне откажет…

Я не хочу думать о том, что произойдет, если я потерплю неудачу.

Считая, что просьба — наименьшая из моих забот, я поднимаю дрожащую руку и спускаю пиджак с плеч. Мы оба смотрим, как он плывет к мраморному полу, выглядя как черное пятно на чистом белом фоне.

Избегая его взгляда, я расстегиваю молнию на спине платья и снимаю его, раздеваясь до нижнего белья.

Тогда ко мне возвращается осознанность, и я вспоминаю последний раз, когда я стояла голой перед мужчиной. Это был Джеймс, чуть больше трех лет назад.

В тот же вечер я познакомилась с его женой и двумя детьми и узнала, что наши шестимесячные отношения были ложью.

Я блокирую все, включая ту ужасную ночь, и расстегиваю застежку лифчика. Мои груди дрожат, падая вперед, и я уверена, что он может сказать по состоянию моих тугих, напряженных сосков, что я возбуждена.

В последнюю очередь я снимаю трусики и снимаю обувь.

Только когда мои босые ноги касаются земли, я снова встречаюсь с ним взглядом и обнаруживаю, что он смотрит мне прямо в глаза.

Смущенно я отвожу взгляд, но он ловит мой взгляд и снова направляет его на себя.

— Смотри сюда, Bonita.5

Bonita. По-португальски — красавица. И поскольку он говорит на этом языке, я предполагаю, что он хочет что-то сказать.

— Посмотри… на меня.

Он слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, а я голая и дрожу от волнения.

Он опускает руку и делает небольшой шаг назад. Однако его магнетические глаза все еще направлены на меня.

— Теперь, когда ты полностью раздета и очевидно, что ты стремишься получить эту работу, я хочу, чтобы ты действительно рассказала мне, почему ты этого хочешь. Мне нужна правда. Не морочь мне голову своей любовью к работе с детьми. Я верю твоему энтузиазму, но это не то, что привело тебя в Бразилию. Такая женщина, как ты, не согласится продавать свое тело, потому что ей так хочется.

Я моргаю несколько раз, надеясь, что слова придут, но они не приходят.

Его глаза впились в мои, продолжая раздевать меня, сбрасывая слои моей души, чтобы добраться до истины.

Правда. Какую правду я могу здесь сказать? Никто не подготовил меня к этой части. Никто не сказал мне, что я должна сказать, когда он, очевидно, собирался задать мне вопрос, за который можно получить награду.

Даже несмотря на мое пребывание в реабилитационном центре и если бы Алехандро сумел преодолеть все, что сделал отец, чтобы скрыть мое темное прошлое, такая женщина, как я, никогда бы не устроилась на такую работу.

Один взгляд на меня, и вы все поймете.

Но, полагаю, это еще одна причина, по которой меня выбрали для этой роли.

На меня ничего не нашли, потому что я была хорошей девочкой.

— Ответь мне, — подталкивает он, вглядываясь в мои глаза. В поисках правды или лжи.

Люди не смогут узнать, что вы лжец, если вы не дадите им ничего, что заставило бы их вас заподозрить. Или дадите им что-то достаточно сильное, чтобы отвести подозрения.

— Мой отец, — выдыхаю я.

Мне вспоминается лицо отца, и в этот момент я думаю о том, что я могу сказать ему, чтобы это было правдой, но не выдало меня.