— Мой профессор в колледже. Он был женат, а я не знала. — Мой голос срывается, и я знаю, что он видит мою боль. Я рассказала эту историю всего нескольким людям, и каждый раз я одновременно выражала свою боль и стыд. — В любом случае мне не следовало быть с ним, верно? Он был моим учителем.

Он наклоняется, снова смотрит на мои губы, и я знаю, что он собирается меня поцеловать.

Когда его губы наклоняются к моим, дрожь желания пронзает меня, а шокирующий голод разрывает мои чувства.

Он сильнее прижимает свои губы к моим, и меня охватывает необузданное обладание. Его язык проникает в мой рот и сплетается с моим в огненном танце, который поглощает меня, заставляя таять в нем.

Обхватив мое лицо, он проводит рукой по моим волосам и наклоняет меня так, чтобы углубить поцелуй. Жадность овладевает мной, и я теряюсь в диком ощущении, желая большего.

Я сжимаю его рубашку, пока он исследует мой рот, и только когда он начинает медленно, дразняще вводить пальцы в мою киску, я вспоминаю, где находятся его пальцы.

Жадность запирает это блаженное состояние удовольствия, и я хочу большего. Мое тело склоняется перед ним, требуя, чтобы он дал мне больше, и он это делает. Все это время не отрываясь от моих губ.

Когда он гладит мой клитор, дразня его, меня пронзает волна удовольствия, которая пронзает каждый нерв моего тела с головы до ног.

Блядь… Я сейчас кончу.

Он начинает трахать меня пальцами мои колени подгибаются. Вот тогда я чувствую, как большая выпуклость его члена давит на мой живот. Он кажется огромным, и я не могу не думать, что если его пальцы так хороши, каково будет ощущаться его член внутри меня?

Но что еще важнее, я его возбудила.

Я его возбудила.

Я не та девушка, у которой проблемы с уверенностью в себе, когда дело касается моей внешности. Но есть и другие вещи, которые могут ударить по вашей самооценке. Например, когда вас используют и лгут.

Это заставляет чувствовать себя ничтожеством. Неважной.

Есть что-то в том, чтобы заставить этого мужчину хотеть меня. Что-то дикое, как наркотик заставляет меня забыть.

Алехандро прерывает поцелуй, и я едва успеваю перевести дух, как его рот охватывает мой правый сосок и начинает сосать.

Ощущение его губ на моем соске электризует меня, как и его запах, дразнящий мой нос, когда он сосет сильнее, переходя от одной груди к другой, кружа языком вокруг алмазно-твердых вершин.

Громкий стон вырывается из моего горла, и я быстро прикрываю рот рукой, внезапно осознавая, что меня могут услышать люди за пределами его кабинета.

Он перестает сосать и тянется к моей руке.

— Не делай этого, Bonita, — ухмыляется он. — Кричи, если хочешь.

Как только я надеюсь, что не сделаю что-то настолько безумное, как крик, он приседает вниз, поднимает мою ногу и зарывается лицом между моих бедер. Его язык проникает в мою киску, лаская мой проход, затем кружится вокруг моего клитора. Спирали экстаза текут сквозь меня, как река, и всякая надежда, что я не закричу, угасает. Я выгибаюсь в его диком сосании и кричу, когда мой оргазм берет верх, атакуя мое тело.

Пока он упивался моим возбуждением, я хватаю его за плечи, впиваюсь пальцами в его жесткие, жилистые мышцы и позволяю удовольствию поглотить меня.

Он держит меня там, подвешенной в этом блаженном состоянии. Когда я спускаюсь с интенсивного кайфа, осознание снова возвращается в мой разум, и я задаюсь вопросом, что, черт возьми, со мной не так.

Я только что встретила этого парня. Я не какая-то шлюха. У меня никогда не было даже секса на одну ночь, и хотя сейчас это может показаться глупым, я даже не из тех, кто целуется на первом свидании.

Но посмотрите на меня. Я вся в поту, мою кожу покалывает, пока он продолжает слизывать последние капли возбуждения с моей киски.

Почему это было так приятно? Почему это все еще так приятно?

Когда он гладит мое бедро таким плавным, но властным образом, и я еще больше таю в его объятиях, ответ приходит ко мне.

Это было приятно, потому что он знает, что делает. Он не похож на тех парней, с которыми я была в прошлом, которые просто хотели меня трахнуть и получить свою порцию стояка.

Это настоящий мужчина. Мужчина, который точно знает, что делать с женским телом. Он точно знал, как ко мне прикасаться.

Как будто он знал, что мне нужно, и дал мне это, но также заставил меня потерять контроль, и это было ужасно.

Как только эта мысль приходит мне в голову, он отпускает меня и встает на ноги, принимая прежнее положение и кладя руку мне на голову.

Мы снова смотрим друг другу в глаза, и я едва дышу.

Он выглядит невозмутимым, выражение его лица почти не изменилось, в то время как у меня от него такое чувство, будто моя голова идет кругом, и все внутри меня вот-вот взорвется.