Он не выходил на связь со мной с момента сообщения в ресторане, так что Бог знает, что будет завтра. Особенно, когда я буду повторять одну и ту же мантру — у меня для тебя ничего нет.

— Привет, — говорю я, нервно оглядывая офис. — Я никогда здесь раньше не была.

— Потому что я ненавижу смешивать приятное с полезным, но иногда приходится. — Его лицо теряет всякое выражение, и он становится более серьезным.

— Как твой друг?

— Все еще в коме.

— Мне очень жаль.

— Все в порядке. Я продолжаю говорить себе, что он боец. Так оно и есть. Он самый сильный парень, которого я знаю, так что он должен выкарабкаться.

— Я надеюсь на это. Ты так и не рассказал мне, что случилось. Я знаю, что ты тоже пострадал. Что заставляет меня думать, что это не было рядовым происшествием и частью той же проблемы.

Он качает головой. — Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о таких вещах.

— Но я беспокоюсь.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты это делала.

— Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, дай мне знать. — Я чувствую себя такой лицемеркой. Лживой, подлой лицемеркой, потому что есть по крайней мере две вещи, которые я могла бы ему сказать, которые могли бы ему помочь, но я этого не сделала.

— Есть одно. Вот почему я попросил тебя зайти сюда. Присаживайся. — Он указывает на кожаное кресло перед столом, и я усаживаюсь в него.

Он не сидит. Он обходит стол спереди, затем прислоняется к его краю.

— Что происходит? — Мои нервы разбегаются, когда я думаю, не узнал ли он что-то обо мне. Но я сдерживаю свои мысли, потому что уверена, что он отреагировал бы хуже, если бы узнал.

Тень беспокойства пробегает по его лицу, и он поджимает губы.

— Помнишь, как мы пошли на пляж, и я рассказал тебе, что со мной произошло что-то, о чем я не мог говорить?

— Да, конечно, я помню.

— Чтобы объяснить, что мне нужно от тебя, я думаю, ты заслуживаешь некоторого контекста моей просьбы.

— Скажи мне.

— Мия не… моя племянница, — начинает он, и мои глаза выпячиваются.

— Что? Она?

— Она моя дочь.

Я знала это. Что-то шепнуло мне правду в первый момент, когда я увидела их вместе. Я просто знала. Я думала об этом несколько раз, когда мы были вместе. Поэтому я не должна чувствовать волну удивления и, на каком-то уровне, разочарования, накатывающим на меня.

— Ох, — выдыхаю я.

— Я могу себе представить, что ты должна подумать, но это не так. Я встретил жену своего брата — невесту в то время — когда он работал в Аргентине. Она знала, что мы братья, но я не знал, что она вообще знает моего брата.

— О Боже. — Я не могу себе представить, чтобы кто-то был настолько подлым, чтобы хотеть встать между братьями таким образом.

— Она была первой женщиной, которая заставила меня открыть свое сердце за много лет, и она обманула меня. Она играла со мной, надеясь, что я женюсь на ней, чтобы она не вышла замуж за моего брата. Ей просто нужны были мои деньги. Когда все взорвалось, и я узнал правду, я не мог сказать брату, потому что он был влюблен в нее. Она знала, что беременна, еще до того, как они поженились, и пыталась скрыть ребенка от меня, но я узнал и эту правду. Мия была с ними всего две недели, прежде чем их убили. Я бы в любом случае взял ее к себе, но она была моей.

Я киваю, соглашаясь с ним.

— Мне очень жаль.

— Становится хуже. Мне нужно уберечь ее от определенных людей, которые захотят причинить ей боль.

Холодок пробегает по моему позвоночнику и разливается по всему телу. — Боль?

— Да, — он берет папку и протягивает ее мне.

Она кажется тяжелой. — Что это?

— Юридическая документация. Помнишь ту компанию, о которой я тебе рассказывал?

— Да.

— Мия является совладельцем этой компании. В свете того, как погибли ее мать и мой брат, я принял определенные меры, чтобы обеспечить ей дополнительную защиту. Я также слежу за тем, чтобы о ней позаботились, если со мной что-то случится. Поэтому я передал ей свою долю компании по безотзывному прижизненному трасту.

— Безотзывный прижизненный траст? Что он делает?

— Обеспечивает надежную защиту при передаче активов другому лицу. Их нельзя отозвать. Она получит все, что у меня есть, когда ей исполнится восемнадцать. Но что еще важнее, она защищена до тех пор. Я все организовал так, чтобы быть уверенным, что даже если кто-то попытается отозвать траст или что-то с ней сделать, это приведет к таким последствиям, которые они не смогут себе представить.

О Боже. Это ключевая информация. Информация, которую Тьяго хочет знать.

Это информация, которая означает, что El Diablo не может просто так отобрать все у Алехандро.

Мое сердцебиение ускоряется.

— Значит, она владеет компанией? — выдавливаю я из себя.

— Не только компанией. Все остальное, что принадлежит мне. Я хочу спросить тебя вот о чем: в этом конверте адрес моих адвокатов. Если со мной что-то случится, ты отведешь ее к ним?

Я смотрю на него, и мое сердце колотится так быстро, что я не могу успокоиться.

— Что происходит, Алехандро?