— Что? — спрашивает Эйден.

— Наличие доступа к проекту позволило мне как следует его проверить. Я сделал это, выполнив поиск с помощью кода, который мне дал Доминик. Из того, что я увидел, его никогда не предполагалось использовать так, как они его запрограммировали. Это похоже на любое другое антишпионское программное обеспечение, но его подменили, чтобы оно делало то, что они делают. Вчера вечером я нашел оригинальную идею.

— То есть это не дизайн Роберта? — спрашивает Максим.

— Нет, черт возьми. Все именно так, как я и предполагал. Он украл его у кого-то другого. Вот в чем он хорош — в воровстве и манипуляции. — Первым, кто это придумал, был выпускник Гарварда по имени Паттерсон Коллинз. Его выбросило мертвым на пляж в Монако чуть больше двух лет назад.

— Мы постоянно видим, как что-то происходит в этом временном диапазоне, — утверждает Эйден.

Согласен. Похоже, что временная шкала соответствует моменту, когда все пошло не так.

— Я предполагаю, что раньше были какие-то последствия, и Роберт украл технологию. Все должно оставлять след, когда оно используется. Для наших целей я собираюсь сделать трекер и запрограммировать его на те же алгоритмы, которые использует технология, чтобы я мог выследить Роберта и Мика. Проблема во времени, которое мне понадобится, чтобы сделать его и протестировать. И это то, что меня бесит. Наряду с тем фактом, что я встретил своего соперника.

— Так скажи мне, это значит, что ты можешь потенциально исправить то, что с ним не так? — Максим выглядит заинтересованным.

Я киваю. — Да, хотите верьте, хотите нет, но починить его гораздо проще, чем пытаться отслеживать устройство в реальном использовании.

— Ты шутишь? — ухмыляется Эйден.

— Нет. Это просто вопрос замены нескольких деталей, чтобы технология работала на той мощности, которую она использует. Паттерсон, вероятно, создал ее, чтобы присвоить деньги. Я видел несколько случаев, когда он находился под следствием из-за компании, в которой работал, но никто не мог этого доказать. Технология работала бы для такого дерьма.

— Похоже, нам стоит это сохранить, — Эйден приподнимает бровь.

— Уже планирую его модифицировать, Пахан. До тех пор я тестирую. Я узнаю, работает ли то, что я делаю, только когда код выскочит. У меня также есть зацепка, которую я проверяю с Люком Торнтоном. Мои люди ищут его. Я ожидаю услышать от них вести сегодня или завтра, чтобы встретиться с ним. Я встречусь, поговорю, попытаю, а затем убью его задницу.

— Хорошая работа, Эрик. Похоже, ты все предусмотрел. У тебя будет полно дел с кодом, девушкой и всем, что, черт возьми, случится после того, как ты допросишь Люка, так что мы с Максимом будем следить за электронной почтой и Club Montage.

Это будет полезно и позволит мне сосредоточиться на ключевых вещах.

— Спасибо. Было бы неплохо получить Роберта и Мика до того, как они поймут, что не убивали Саммер. Я беспокоюсь, что если мы узнаем правду за такое разумное время, они тоже смогут. Ненавижу признавать, что нам повезло, что они еще этого не сделали.

Все будет выглядеть законным, пока не окажется, что это не так.

— Я тоже на это надеюсь, — соглашается Эйден, а Максим кивает. — Нам просто нужно держать глаза открытыми и быть готовыми ко всем неожиданностям. Я не так уж много имел дел с Каморрой, но я знаю, что они мерзкие ублюдки — хитрые, мягко говоря. Братва — это мощная сила, с которой нужно считаться, и нас много, но они не зря держат все в тайне.

Я тоже не имел много дел с Каморрой, но я знаю, что когда люди сдерживают численность, это все из-за доверия и лояльности. Иногда они могут быть даже более могущественными, чем более крупные группы.

— Алехандро вернется через несколько дней, — добавляет Эйден. — Массимо, конечно, хочет, чтобы мы ему помогли, потому что он друг, но также и потому, что Алехандро наконец-то подумывает о вступлении в Синдикат. Если он это сделает, он станет первым членом Картеля, который присоединится. Независимо от того, что с ним происходит в Бразилии, он будет для нас сильным дополнением.

По моим подсчетам, это, вероятно, сделает нас сильнее изначального Синдиката.

В первоначальной группе было шесть семей — четыре итальянских и две из братвы. Мой отец был из итальянцев, а отец Эйдена был из семьи Братвы.

На данный момент я единственный член Синдиката с двойным бэкграундом.

Массимо пригласил меня присоединиться в качестве члена из-за моего отца, и в то же время Эйден попросил меня присоединиться к Войрику из-за моего дедушки.

Каждый член имеет право голоса, и, за исключением Массимо и его братьев, которые составляют руководство, у каждого есть напарник. Я единственный член, у которого его нет. Я предполагаю, что так будет продолжаться некоторое время, потому что нет никого, кому я мог бы доверить эту должность. Хотя меня это не волнует.

— Я думаю, его членство пойдет нам на пользу, — заявляю я.

— Я тоже. Эта история с братом его немного встряхнула. Но посмотрим, что будет дальше. Доминик и Массимо вернулись с ним в Бразилию, чтобы расследовать некоторые дела, оставив Тристана отвечать за бизнес Синдиката. Так что мы будем отчитываться перед ним, пока они не вернутся.

Тристан — второй по старшинству брат Д'Агостино и наиболее похож на Массимо.

— Отлично. Есть ли какие-нибудь дела Братства, которые вы хотели бы, чтобы я выполнил, прежде чем уйду?