— Почему ты не пришла ко мне, когда у тебя были проблемы, Саммер? — спрашивает он, меняя направление разговора и направляя его именно в то русло, которого я боялась. — Я знаю, что ты все еще держишь прошлое против меня, но твоей ситуации в Монако было достаточно, чтобы ты отодвинула наши разногласия и пришла ко мне.

Я смотрю на него, не зная, как ответить. Мое дыхание сбивается, и все мои мышцы застывают. Когда я возвращаюсь мыслями в прошлое, я не знаю, как он мог говорить об этом, как будто это была какая-то ссора, которая у нас была, или как будто я идиотка с “проблемами с папой”. Ничего подобного.

— Папа… ты думаешь, что прошлое было просто разногласием?

В его глазах мелькает неодобрение. — Саммер, ты знаешь, о чем я.

— Боюсь, что нет. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Но ты должен знать, почему я этого не сделала, — выдавливаю я.

— Я надеялся, что ты так сделаешь. Мужчины, с которыми ты имела дело, были достаточно опасны, чтобы ты пришла ко мне.

— Я знаю, но ты был последним человеком, к которому я бы пошла. Разве ты не помнишь, как ты вышвырнул меня с похорон мамы? — Я едва могу выговорить слова. — Разве ты не помнишь, как ты кричал на меня во все горло и говорил, как тебе стыдно за меня. Ты сказал, что я позор для тебя и семьи. Ты сделал это перед всеми на похоронах. Там было сто человек, и вот как ты себя вел. Вот как ты разговаривал со мной. Ты сказал мне, что я больше не твоя дочь, и ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Ты сказал, что больше никогда не хочешь меня видеть.

Я помню слово в слово дословно.

Он замолкает, но не сводит с меня глаз.

— Ты бросил мне в лицо предсмертную записку мамы и сказал, что это моя вина, что она умерла. — Он сделал это, потому что мама написала в своем письме, что не может жить на этой земле, зная, что ее дочь соблазнила ее мужа и что ее дочь носит от него ребенка. — Ты знал, что мама ходит к психиатру из-за депрессии и проблем с наркотиками и алкоголем, но все равно винил меня.

В глубине души я знала, что мама знала, что Тед делал со мной, и она верила в правду, что я забеременела от него. Но все было перевернуто так, чтобы я выглядела как шлюха. Я не знала, как она могла это сделать, когда было так много признаков того, что ее муж издевался надо мной.

Было так много случаев, когда она находила кровь на моих простынях или синяки на моем теле, и закрывала на это глаза. Мой врач даже сказал ей, что я веду себя так, будто подвергаюсь насилию. Мне было четырнадцать лет, и она посмеялась над этим. В конце концов, вместо того, чтобы заподозрить Теда, она ревновала его к тому, что он хотел меня.

— Мне было шестнадцать, и я была беременна, а ты мне не поверил, когда я сказала, что он издевался надо мной, — говорю я, произнося слова, которые я произносила всего несколько раз. — Он лгал, и единственным человеком, который, как я думала, мог бы меня спасти, был ты, но ты избегал меня, и ты думаешь, я смогу просто это пережить?

— Саммер, мне все еще трудно поверить, что Тед мог так с тобой поступить, — говорит он, и мое сердце снова разрывается. Он все еще мне не верит.

После всего этого времени он думает обо мне плохо.

Боже мой.

— Несмотря ни на что, я так старался с тобой на протяжении многих лет, чтобы достучаться до тебя. Я встречался с тобой больше, чем на полпути, но ты не дала мне ни единого шанса, Саммер.

Кажется, он забыл, что произошло на самом деле. — Папа, если ты можешь сидеть здесь и говорить мне, что ты все еще не веришь в то, что Тед сделал со мной, то у нас все еще есть проблема.

— Саммер, у нас все еще есть проблема, и это та же проблема, которая привела к этой ситуации. Проблема в тебе.

Его слова наносят мне удар в живот и выкачивают весь воздух из моего тела.

Это происходит снова. Он винит меня.

— Ты слишком безрассудна, — добавляет он. — У тебя эта беззаботная личность, которая мешает тебе думать, прежде чем действовать. Смерть Скарлетт — из-за твоей безрассудности. Ты не представляешь, что я пережил, смотря на то видео, что произошло, наблюдая, как этот человек стреляет в нее. Он стрелял в твою сестру и убил ее, потому что он думал, что она — это ты.

— Я… — хрипло говорю я, чувствуя, что мне просто хочется умереть.

— Тебе нечего сказать, Саммер, — продолжает он. — Смерть твоей матери, возможно, не твоя вина, но это твоя вина. Твоя сестра должна иметь возможность навещать тебя без угрозы для своей жизни. Но твое безрассудство подтолкнуло тебя к этим мужчинам. Саммер, ты работала в секс-клубе, которым владели и управляли самые опасные мужчины, которых ты можешь себе представить. Что, по-твоему, должно было случиться?

Моя душа разрывается, и все, что я могу — это встать.

Я не могу этого сделать.

Я больше не могу быть рядом с ним.

— Куда ты идёшь, Саммер?

Вместо ответа я ухожу. Иду обратно тем же путем, которым пришла.

Слезы застилают мне глаза, когда я спешу в дверь и вижу Эрика, стоящего у машины и курящего сигару.

Я останавливаюсь на мгновение на ступеньках и подношу руки к щекам, когда наворачиваются слезы. Не слезы, как вчера вечером. Это был просто перелив, который нужно было вылить, чтобы снять остроту. То, что я плачу сейчас, — это настоящие слезы.