Может быть, найти работу? Идея пришла мне в голову, когда я проходила мимо кафе и мое внимание привлекла красно-белая табличка «Требуется помощь». Я замедлила шаг. Я была здесь и могла бы спросить о вакансии. Я протянула руку к двери, но тут же отдернула ее, не успев коснуться металла.

Как я собиралась устроиться на работу, если не могла заполнить заявление? У Джейд Морган не было номера социального страхования. У нее не было банковского счета для прямого внесения депозита. Черт возьми, у меня даже не было действительных водительских прав.

Телефон Дюка начнет разрываться от звонков, если кто-нибудь в этом городе заподозрит, что я ему лгу и пытаюсь втянуть его во… что угодно. Может, они и приняли меня, но этого мужчину они любили.

По-настоящему любили.

Если бы население Каламити заподозрило, что я его обманываю, меня бы выгнали из города с вилами и факелами.

Прилив гордости вызвал улыбку на моем лице, когда я выходила из кафе. Дюк заслужил такую преданность. Он заслужил, чтобы его так сильно любили.

Я дошла до конца Первой улицы, перешла дорогу и пошла по другой стороне, чтобы вернуться к «Роверу». После сегодняшнего я, наконец, почувствовала, что ориентируюсь в городе. Я могла указать направление к парку, где Дюк и Трэвис этим летом играли в бейсбол. Я узнала, что школа находится на одной стороне города, к востоку от Первой улицы, а две из трех церквей — на западе. И я знала названия большинства улиц и предприятий.

Для города размером с Каламити здесь было больше, чем можно было ожидать. Это было то, что заинтриговало меня, когда я проводила онлайн-исследование, выбирая идеальное место для того, чтобы начать новую жизнь. Торговая палата заслужила похвалу за привлекательный веб-сайт, на котором был представлен город.

В кинотеатре, рассчитанном на два сеанса одновременно, в этот момент показывали анимационный фильм для детей и боевик. Мексиканский ресторан еще не открылся, но внутри за столиком сидела женщина и заворачивала столовые приборы в белые салфетки. В сувенирном магазине на тротуаре была вывешена доска с рекламой сорокапроцентной скидки на всю летнюю одежду.

И каждый человек, мимо которого я проходила, улыбался и махал мне рукой.

Ни для кого больше не было секретом, кто я такая. После футбольного матча на прошлой неделе слухи, должно быть, быстро распространились по городу. Я была девушкой Дюка. Я была женщиной, живущей в доме вдовы Эшли.

Я была Джейд.

Черт возьми.

Каждый раз, когда это имя приходило мне на ум в последнее время, на языке появлялся кислый привкус.

О чем, черт возьми, я только думала? Может быть, я могла сделать это для других, но не для себя? Ни за что. Я не хотела жить фальшивой жизнью. Я не хотела взваливать на Дюка такое бремя: постоянно называть меня на людях одним именем, а наедине — другим. Как бы он представил меня своим родителям? Что, если мы поженимся?

Моего отца не будет здесь, чтобы повести меня к алтарю, но его сердце было бы разбито, если бы он увидел, как я связываю себя узами брака с мужчиной под вымышленным именем.

С другой стороны, как только я признаюсь, как только Люси Росс станет новым жителем Каламити, это вызовет переполох. Новостные агентства и папарацци заполонят весь округ и, вероятно, будут докучать всем в поисках информации. Я включу неоновую вывеску, указывающую на мое местонахождение, практически умоляя моего преследователя отправиться на запад.

Музыка ударила мне в уши, отвлекая меня от дилеммы Джейд против Люси, и я начала искать источник. Впереди виднелась открытая входная дверь «Джейн».

Играла группа, и когда я подошла ближе, соло-гитара сыграла рифф, который меня просто заворожил. Я подстроила свои шаги под ритм бас-барабана и оказалась в дверном проеме, постукивая рукой по бедру в такт песне.

Это была та же самая группа, которая играла в тот вечер, когда Дюк привел меня сюда есть бургеры. Я была так занята, переживая за него и находясь на публике, что не оценила вокалиста по достоинству. У него был приятный голос и хороший диапазон.

— Привет, дорогая.

Я отвлеклась от своих размышлений, когда Джейн подошла ко мне через затемненную комнату.

— Привет. Извините, вы, наверное, еще не открылись. Я просто слушала.

— О, этот знак не имеет значения. Заходи. — Она жестом пригласила меня переступить порог и направилась к бару, вдоль стен которого стояли пустые стулья. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Воды, пожалуйста.

— Держи. — Она зашла за стойку и наполнила пинтовый стакан ледяной водой с долькой лимона. — Если захочешь чего-нибудь покрепче, просто позови.

— Спасибо. — Я отсалютовала стаканом, затем сделала глоток и повернулась на стуле, чтобы понаблюдать за группой, пока она шла к другому концу стойки, чтобы разгрузить посудомоечную машину.

Я постучала ногой по табурету, и когда мельком увидела свое отражение в зеркале за стойкой бара, на моем лице расплылась широкая улыбка.

Когда-то давно я была единственной, кто репетировал в баре в десять утра для выступления в десять вечера. Это были первые дни, когда лейбл хотел видеть меня во всех злачных местах Нэшвилла. И те вечера, проведенные в нескольких шагах от толпы, были самыми лучшими. Когда люди слушали мою музыку и подпевали ей, это делало ее еще приятнее.