Я моргнул, переваривая слова «он сказал», «она сказала». Люси поет? Должно быть, именно поэтому Джейн позвала меня.

— Спасибо. У меня с собой сотовый. — Я вышел за дверь, добежал до своего грузовика и нарушил все скоростные ограничения по пути в центр города.

Все парковочные места перед баром были заняты. Как и все остальные у трех соседних зданий по обе стороны от «Джейн». Поэтому я свернул в переулок, решив, что найду место для парковки на задней стоянке. Неа. Тоже заполнена.

Какого хрена? Сейчас четверг, четыре часа дня. Здесь что, собрался весь город?

Наконец, я нашел свободное место в двух кварталах от Первой улицы и припарковался. Затем я поспешил к бару, уловив звуки музыки еще до того, как они появились в поле зрения. Было громко. Чертовски громко. Джейн, должно быть, была в своем кабинете за закрытой дверью, когда позвонила, потому что иначе я бы не услышал ни слова.

Дверь бара была открыта, и когда я услышал голос Люси, мой желудок сжался в комок.

Что, черт возьми, она делала? Петь, тем более одну из ее собственных чертовых песен, привлекая к себе внимания.

Я вошел в бар, давая глазам время привыкнуть к тусклому освещению.

Танцпол был забит до отказа. Пары танцевали джиттербаг и тустеп. А за ними стояла она. Самая красивая, обворожительная женщина на земле стояла за микрофоном в моей бейсболке.

Я хлопнул себя по груди, чтобы не выскочило сердце.

Черт, она была восхитительна. Своим чарующим голосом и ослепительной улыбкой она околдовала всю комнату.

Участники группы, выступавшие с ней на сцене, никогда еще так не радовались выступлению. Они выглядели так, словно не хотели быть нигде в мире, кроме как рядом с Люси. Она брала высокие ноты песни «Река Руби» (прим. ред.: Руби — река в Монтане на Западе США). Это была потрясающая песня, но она исполняла ее не так, как я слышал по радио. Она взяла темп, так что песня получилась быстрой и танцевальной.

Но это все равно была ее песня. И она сильно рисковала, исполняя ее.

Я оторвал взгляд от Люси и оглядел переполненный бар в поисках кого-нибудь, кто мог бы это записывать. Все, казалось, были слишком заняты прослушиванием, чтобы доставать телефоны. Там было несколько парней из банка в брюках, их пиджаки были перекинуты через спинки стульев. Все кабинки были заполнены, и я предположил, что слухи об импровизированном концерте заставили владельцев магазинов покинуть свои лавки, чтобы присоединиться к вечеринке.

Черт возьми, здесь была большая часть центра города. Сколько магазинов закрылось сегодня днем, чтобы сотрудники могли быть здесь?

Я пробирался мимо столиков с коктейлями к бару, где Джейн и ее бармен по выходным разливали напитки, двигаясь быстрее, чем в оживленный субботний вечер. Их баночка для чаевых была уже битком набита деньгами.

В углу бара, в таком месте, откуда открывался не самый лучший вид на сцену, оставался один-единственный пустой табурет. Неудивительно. Все хотели занять места в первом ряду. Все взгляды были прикованы к Люси.

Я сел и оперся локтями о стойку, не сводя глаз с Джейн. Когда она, наконец, заметила меня, она дернула подбородком, приглашая следовать за ней на кухню.

Оба повара были поглощены приготовлением бургеров на гриле, выкладывая их в корзиночки с картошкой фри прямо из фритюрницы. Они были слишком заняты, чтобы заметить, как мы с Джейн исчезли в ее кабинете.

Джейн даже не удосужилась присесть за свой стол. Она просто присела на краешек, сминая уголки бумаг, которые были разбросаны сверху. Я никогда не понимал людей, которые держат столы в беспорядке, но я подозревал, что Джейн точно знала, где что лежит в беспорядке в ее кабинете.

Я закрыл дверь, приглушив музыку, и скрестил руки на груди. Не было смысла валять дурака с Джейн. Я уже достаточно хорошо изучил выражение ее лица, чтобы понять, что она точно знает, что происходит.

— Как давно ты знаешь?

— С того вечера, как ты привел ее сюда.

Черт.

— Об этом никто не должен знать, Джейн.

— Я никому не говорила. — Она подняла руку. — Тот факт, что она Люси Росс, останется между нами. Она тоже не знает, что я в курсе.

— Я расскажу ей вечером.

— Хорошо. — Джейн кивнула. — Она хорошо держится. Сомневаюсь, что хоть одна душа в этом баре узнает ее. Но…

Это не могло продлиться долго. Я уже несколько недель знал, что у нас мало времени. Люси не хотела прятаться в своем доме и быть затворницей. Я не винил ее. А это означало, что скорее рано, чем поздно нам придется снять дымовую завесу.