Я знаю, что будет дальше, еще до того, как он открывает рот.

– Бери его.

Черт.

Тело прижимается к моей спине. Рука обхватывает шею. Удушающий захват.

Мне удается нанести удачный удар локтем, выбив из парня дух настолько, что он ослабляет хватку. Затем я тянусь к пистолету.

Но второй парень хватает меня за руку и выкручивает, пока что-то не щелкает. Перед глазами вспыхивают звезды, а плечо пронзает раздирающая, жгучая боль. Мое оружие падает.

Я в полной заднице.

Обе руки заламывают мне за спину, и Дольф отбрасывает пистолет, ухмыляясь с азартом человека, сорвавшего большой куш. Мою голову дергают назад за волосы. Он что-то говорит, но его слова заглушает шум крови в ушах.

Я чувствую острый укол в шею.

Игла.

– Чертовы ублюдки, - цежу я сквозь зубы.
– Вы взяли не того парня. Я могу… - Рука, обхватившая мое горло, прерывает меня.

О, черт, нет. Я не собираюсь уходить вот так.

Чистое упрямство придает мне сил. Открывается второе дыхание. Аве Мария. Из меня вырывается рев, когда я врезаю коленом Дольфу в живот, а затем наклоняю голову вперед. Его нос хрустит, горячая кровь брызжет на нас обоих. Крик боли и возмущения посылает по моим венам новый прилив энергии. Стиснув зубы от мучительной боли в плече, я поворачиваюсь, отталкивая стоящего за мной мужчину настолько, чтобы убежать.

Я прохожу пять футов, десять… двадцать.

Затем все расплывается.

Спотыкаясь, я падаю коленями на землю с таким звуком, который эхом отдается во всем моем теле.

Что бы они мне ни вкололи, я задыхаюсь в этом. Тону.

Что-то мелькает на периферии моего зрения.

Тень. Плод воображения. Призрак.

А может, и ничего.

Мир кренится, и я падаю лицом вперед.

– Я… убью… - Слова тонут в грязи.

В поле зрения появляется пара ботинок. Один отодвигается назад. Врезается мне в живот. В грудную клетку. Снова и снова. Что-то хрустит.

Блядь. О… блядь.

Затем еще один удар приходится мне в лицо.

Удар. Удар.

– Агхх.
– Это мой голос, надтреснутый, сломленный. Я стону, как умирающее животное.

Я задыхаюсь. Дышу неглубоко.

Не могу набрать достаточно воздуха.

Темнота накатывает на меня, как приливная волна.

Нет. Я не могу потерять сознание.

Я не могу…

Потерять…

Дневной свет проникает сквозь жалюзи, рисуя золотые полосы на заваленном папками столе. Я не пользовался этим кабинетом с тех пор, как начал работать под прикрытием, много лет назад.

Как…

Мое внимание привлекает вспышка голубого цвета - тонкое платье водопадом спускается на металлический складной стул. Густые волны каштановых волос цвета эспрессо обрамляют потрясающие кристально чистые глаза девушки, которую я знаю лучше, чем кого бы то ни было.

Жаль, что я не могу вспомнить ее имя.

Облегчение и ужас в равной мере наполняют мою грудь. Мне хочется взять ее за плечи и встряхнуть. Обнять ее.

– Как ты здесь оказалась?

Ее улыбка может заставить цветы увянуть, а ангелов упасть с небес, но сегодня она разбивает мне сердце. И когда ее губы приоткрываются, слова звучат как песня.

– Где ты был?

– Где я был?
– Я качаю головой.
– Где ты?

Она прямо здесь, передо мной. И все же я знаю, что ее нет.

– Я не знаю, - шепчет она, и ни с того ни с сего ее лицо начинает стареть.

Жизнь медленно уходит из ее глаз, пока они не проваливаются в череп и темные глазницы не смотрят на меня в ответ. Ее кожа обвисает… растворяется. По комнате плывет вереница бессловесных нот, темных и диссонирующих. Похоронная песнь.

– Где ты?– повторяю я.

– Слишком поздно.
– Одинокая слеза стекает из пустой глазницы.
– Слишком поздно… Слишком поздно.

Что-то жужжит у меня над ухом. Приземляется на лицо. Появляется еще, и еще. Мухи. Я отмахиваюсь от них, но их слишком много. Жужжание заполняет кабинет.

Вслепую я бросаюсь через стол, чтобы защитить девушку.

Нет. Ты не можешь получить ее. Только не она…

Сквозь гул пробивается звук проигрываемой пластинки. Время останавливается. Я стою за своим столом, там, где был с самого начала. Здесь тихо, как в могиле.