Она кричит в футболку до хрипоты.

О да, я зависим, все верно.

Позже она лежит, обмякшая и задыхающаяся, а я убираю футболку с ее губ. Затем я поднимаюсь по ее телу и целую ее, долго и глубоко, заставляя почувствовать ее вкус на моем языке.

Я буду чувствовать ее запах на себе несколько дней, и планирую наслаждаться каждой чертовой секундой этого.

Я отстраняюсь раньше, чем хотелось бы. У нас впереди целая ночь, но мне до смерти хочется сделать еще кое-что. Лицо Эверли раскраснелось, волосы влажные, но взгляд голодный, как никогда.

– Мне нужно больше, - шепчет она.

Прочитай мои мысли.

– Не волнуйся. Я позабочусь о тебе.
– Потянувшись к ее запястьям, я проверяю ремень, чтобы убедиться, что он не слишком туго затянут.
– Руки в порядке?

Она кивает. Скоро я освобожу ее, а пока…

– Хорошо.
– Прежде чем она успевает моргнуть, я сгибаю ее пополам, подтягивая колени к плечам в такое положение, чтобы я мог насладиться ее изумленным выражением лица, когда моя рука бьет ее по заднице.

Широко раскрытые глаза и резкий вздох - вот моя награда, а также большой розовый отпечаток ладони, который остается на ее коже.

Когда после этого шлепка я наношу еще пять ударов, быстрых и сильных, она вскрикивает, тщетно извиваясь всем телом. Если будет следующий раз, я попрошу ее подобрать стоп-слово, но то, как высоко она держит ноги и виляет задницей после того, как я отпускаю ее, говорит о том, что она в порядке.

Я шлепаю ее последний раз для пущей убедительности, и она стонет.

Черт возьми.

Я уже думаю на десять шагов вперед, перебирая в голове все, что я буду делать, когда буду трахать ее в третий, пятый, двадцатый раз.

Интересно, смогу ли я когда-нибудь насытиться такой женщиной, как она?

Вряд ли.

– Ты собираешься меня трахнуть или как?
– Знойное поддразнивание в ее голосе прерывает мои размышления.

– О, ты сама напрашиваешься.

– Так и есть.

Что ж, тогда, надеюсь, она готова.

Расстегнув пряжку ремня, я освобождаю ее запястья. Немного бондажа - это весело, но сейчас мне нужно почувствовать ее прикосновения.

– Подтяни колени, Пчелка. Держи их как можно выше.

Ей не нужно повторять дважды.

Когда она широко раздвигает колени, открывая взгляду свое блестящее влагалище, я устраиваюсь между ее бедер и погружаю свой член в эту влагу.

Затем я врываюсь в нее. Она вскрикивает, выгибая спину так высоко, что это кажется болезненным, и я прижимаю ее тело к своему, толкаясь несколько раз — сильно и глубоко. После всех наших прелюдий я и сам близок к краю.

Время дать себе свободу.

Мой член пульсирует внутри ее тугого жара, и она отвечает, сжимая свои внутренние мышцы. Доит меня.

– Пора держаться, - шепчу я ей в щеку.

Ее руки обвиваются вокруг моей шеи.

– Возьми меня, Айзек, - шепчет она и прикусывает мочку моего уха.

Это все, что мне нужно, мой контроль срывается, и я вдалбливаюсь в нее, как дикий зверь, выпущенный на волю, едва обращая внимание на тихий голос в моей голове, предупреждающий не сломать ее. Но, несмотря на то, как она выглядит, Эверли - не нежный цветок.

– О… О… О, Боже мой.
– Ее стоны повторяют ритм моих толчков. Ее ноги обхватывают мою талию, и она цепляется за меня изо всех сил. Вскоре ее мышцы начинают напрягаться, сжиматься вокруг меня, а ее крики становятся отчаянными.

Высокий стон вибрирует в ее горле.

Запрокинув голову, она бьется в меня, мышцы сжимаются и разжимаются, когда она кончает.

На этот раз я не закрываю ей рот. Мне, блядь, все равно. Я слишком близко к краю. Так близко.

Я бьюсь в нее все быстрее, догоняя ее.

– Сильнее, - кричит она.
– Айзек… сильнее.

У меня нет никаких гребаных проблем с тем, чтобы двигаться сильнее.

Она снова бьется в конвульсиях очередного оргазма, который практически выворачивает ее наизнанку.

– Айзек. Айзек. Боже…

Ее мышцы сжимают меня, как тиски, отправляя за грань.

Я не просто падаю - я, блядь, взрываюсь. Мой член набухает и пульсирует, проникая в нее, пока у меня перед глазами не все расплывается. Я вижу звезды, планеты, целую чертову галактику.