Засмеявшись, Джаспер зарывается лицом в мои уложенные волосы - на то, чтобы выпрямить их без помощи Эллисон, ушло больше часа - и проводит носом по всей их длине, пока не утыкается в изгиб моей шеи.

– Моя девочка налаживает связи?

По мне бегут мурашки от его прикосновения.

– Неумело.

– С моего места ты выглядела как профессионал, - бормочет он, целуя мое плечо, и мы начинаем раскачиваться.
– Изящно. Элегантно. Сексуально, черт возьми.

– Ты должен так говорить. Ты же мой агент.

– Если бы я был только твоим агентом, ты бы уже могла подать иск о сексуальном домогательстве.
– Несмотря на толпу посетителей вечеринки, Джаспер проводит ладонями по моим бедрам и начинает поднимать подол моего расшитого серебряными блестками платья-комбинации.
– Я твой муж. И я собираюсь заниматься с тобой любовью всю ночь, пока ты не будешь абсолютно уверена, что идеальна во всех отношениях.

Уф.

У меня между ног становится влажно, и я в двух секундах от того, чтобы позволить ему овладеть мной прямо здесь, посреди этого бального зала, заполненного модельерами, востребованными моделями и хорьком, грызущим ножку стола с французскими багетами…

Я растерянно моргаю, затем стряхиваю с себя туман вожделения.

– На нас смотрят.

– Пусть смотрят.
– Он втягивает кожу на моей шее между зубами, нежно покусывая.
– Пусть они сгорают от ревности, зная, что я сплю с самой великолепной женщиной здесь.

Повернувшись в его объятиях, я упираюсь ладонями в грудь и смотрю вверх. Его глаза прикрыты, поблескивая обещаниями будущих занятий любовью до поздней ночи.

Прошло три года с тех пор, как меня представили Джасперу Кроссу в винном баре во время подготовки к экзамену. Повинуясь внезапному порыву, я зашла в его агентство позже на той же неделе, чтобы попробовать себя в качестве модели. Пробы превратились в оплачиваемую работу для сайта компании по производству очков, которая затем вылилась в горячие и серьезные отношения с самым замечательным агентом, которого я когда-либо встречала, что в итоге привело к предложению руки и сердца в том же винном баре год спустя.

На самом деле я никогда не представляла себя замужем или в отношениях. У меня были планы, мечты, которые я хотела воплотить в жизнь, связанные с энтомологией и наукой. Я выросла с матерью, танцовщицей экзотических танцев, и отцом, который умер, когда мне было пять месяцев, что пробудило во мне жгучее желание независимости и стабильности. Мы с мамой близки, но я видела, как на протяжении многих лет выбор профессии давил на нее. Ночные смены. Потребности, ограниченные размером ее чаевых. Я никогда не осуждала и не обижалась на маму за ее выбор того, как заработать на жизнь, но мне хотелось чего-то другого.

Теперь я не могу представить себя без этого мужчины.

Прежде чем я растаю под его обжигающим взглядом, он целует меня в макушку и обнимает мое лицо двумя большими ладонями.

– Я постараюсь, чтобы мои руки еще некоторое время вели себя прилично.
– Джаспер ухмыляется, опуская голову так, что наши лбы прижимаются друг к другу.
– В основном потому, что я умираю от желания услышать, что сказал тебе Тревор Скотт.

Боковым зрением я замечаю, как Тревор отгоняет хорька, который только что перебежал на соседний стол и теперь грызет джутовую салфетку, пока гости покидают сцену.

Я тихонько хихикаю и возвращаю свое внимание к Джасперу.

– Он сказал, что Эбнер был впечатлен моей работой в прошлом месяце.

– Реклама купальников?
– Обхватив меня за плечо, муж отводит меня в более тихий угол комнаты.
– Твой хештег был в тренде на TikTok. Я знал, что он заметит.

– Это такое сюрреалистичное чувство, - выдыхаю я, прикусывая нижнюю губу, пока мой пульс учащается от прилива адреналина.
– Он сказал, что Эбнер назвал меня «будущей звездой». Меня. Маленькую девочку, не имеющей никакого опыта в модельном бизнесе и мечтающей стать ученым, изучающим жуков.

– Черт, детка.
– Его ониксовые брови взлетают к линии роста волос, а улыбка становится такой широкой, что у меня трепещет сердце.
– Это фантастика. Это чертовски круто.

Меня охватывает еще больший восторг, еще большее восторженное неверие.

– Что это вообще значит?
– Я не замечаю, что у меня подкашиваются колени, пока не хватаюсь за Джаспера, чтобы не упасть.

– Это значит, что ты возьмешь эту индустрию за яйца и не остановишься, пока имя Эверли Кросс не станет нарицательным. Это значит, что ты будешь сиять на рекламных щитах, телеэкранах и подиумах, и докажешь всему миру, что любительница пауков ростом в пять футов два дюйма может стать известной супермоделью.
– Он берет мое лицо в свои ладони, прижимает наши носы друг к другу и дышит мне в губы.
– Это значит, что я буду стоять рядом с тобой и кричать всем, кто будет слушать - это моя прекрасная жена, - болея за тебя и испытывая чертову гордость.

Слезы наворачиваются на глаза. Я задыхаюсь от сдавленного смеха - такого, какой бывает, когда тебя переполняют эмоции и ты слишком взволнован, чтобы говорить.

– Лично я готов отпраздновать прямо сейчас.
– Он целует меня в кончик носа, затем в изгиб губ.
– Мы, запутавшиеся в наших новых французских льняных простынях.
– Джаспер прижимается к моей щеке, даря еще один затяжной поцелуй.
– Эти волосы струятся по твоей спине, как изысканное шампанское, пока ты стонешь мое имя и сводишь меня с ума.
– Прижавшись губами к моему уху, он заканчивает низким голосом: - В тебе появляется ребенок.