Но иногда я жажду большего. Внутри меня живет непреодолимое желание перейти на новый уровень.

И вот тогда я пугаюсь сама себя.

Смущение заставляет меня отступить, прежде чем Джаспер протягивает руку и обхватывает мое запястье.

– Я еще не закончил с тобой.
– На его губах появляется широкая ухмылка, и он притягивает меня ближе, обхватывая мое лицо обеими ладонями и прижимаясь губами к моим в нежном поцелуе.

Я позволяю этому моменту быть таким, какой он есть: добрым, полным любви и чистым.

Отстраняясь, я посылаю ему улыбку.

– Встретимся наверху через минуту.

Он заправляет мне за ухо непокорную прядь волос, которые только что напитались влагой.

– Клюквенный сок?

– Может быть.
– Я странная. Мне нужно, чтобы после секса на прикроватной тумбочке меня всегда ждал стакан холодного клюквенного сока.
– Это освежает.

– Ты просто чокнутая.
– Смеясь, Джаспер наклоняется и снова целует меня в лоб. Медленно и нежно, словно смакует деликатес.

Я замираю, в моих глазах вспыхивают звезды.

– Если я чокнутая, то ты любовник чокнутой, - бормочу я, потерявшись в нашей галактике на двоих.

– Навечно.
– Шлепнув меня по заднице, он с ухмылкой отступает назад и начинает стягивать туфли.

Я ослепительно улыбаюсь, а затем направляюсь через холл на кухню за соком. События вечера проносятся в моем сознании, наполняя меня радостью. Огни, толпа, камеры, похвалы от коллег и крупных деятелей индустрии.

Сбывшаяся мечта.

Будущее, вспыхивающее разноцветным вихрем.

Обойдя наш кварцевый остров, сделанный на заказ, я провожу кончиками пальцев по его поверхности, и меня охватывает чувство неверия. Мне всего двадцать четыре года, и это моя жизнь - преданный муж, дом мечты, блестящая карьера на горизонте, которая только набирает обороты.

Будущая звезда.

У меня есть все.

А потом мечта рушится, свет тускнеет, и мое будущее разлетается вдребезги с оглушительным…

ГРОХОТОМ.

Я вскрикиваю и едва не подскакиваю до потолка.

Боже мой.

Что-то взорвалось.

Что-то взорвалось в моем доме.

В ушах звенит, сердце бешено колотится о грудную клетку, меня окутывает тошнотворное облако страха.

– Джаспер.
– Его имя с трудом вырывается через сдавленное горло, когда мой мир рушится у меня под ногами. Развернувшись, я бросаюсь назад, в ту сторону, откуда пришла, и замираю как вкопанная, оказавшись в холле.
– Джаспер!

Нет.

Этого не может быть. Это не реально.

Лунный свет заливает фигуру моего мужа, лежащего лицом вниз на мраморной плитке с огнестрельным ранением в спине.

– Нет!
– кричу я, как бешеная обезьяна-ревун, у меня перед глазами все расплывается. Как будто мой мозг отказывается воспринимать то, что видят мои глаза.

Он неподвижен, так пугающе неподвижен, и я знаю, что где-то поблизости должен быть стрелок, который может выстрелить и в меня тоже, но все, что меня волнует, - это добраться до Джаспера.

Я бросаюсь к нему, когда под его грудью начинает образовываться лужа алого ужаса, просачивающаяся в швы между плитками.

Мой муж. Любовь всей моей жизни.

Он истекает кровью на моих глазах, умирает у меня на глазах.

Мой пронзительный всхлип пронзает воздух, когда я падаю на колени и тянусь к нему…

Но это все, что мне удается сделать.

Мне не дают даже дотронуться до него в последний раз, обнять или попрощаться, прежде чем за волосы поднимают на ноги. Из воздуха материализуется темная тень. Монстр. Мой худший ночной кошмар воплощается в жизнь, одетый в черное, как сумерки и пепел, он тащит меня прочь от Джаспера.

Кожу головы жжет, ноги подкашиваются, и я протягиваю руки, отчаянно пытаясь вцепиться в него. Поцарапать его, укусить, ударить, убить.

Я хочу убить его.

Но я всего лишь сто пятнадцать фунтов душевной боли, а он - змея. Его рука обвивается вокруг меня, притягивает к себе, и я смотрю в два угольных глаза сквозь дырки его лыжной маски, а пряди жестких рыжих волос рассыпаются по плечам.

Я чувствую себя невесомой в его хватке, как будто я вообще ничто. Ветка, которую вот-вот переломят пополам. Крошечный муравей, которого сейчас раздавит чей-то ботинок.