Мой муж жив.

Дольф за волосы поднимает меня на ноги, словно тряпичную куклу. Мои щеки мокрые от слез, а веки жжет, как от лимонной кислоты. Я не могу поверить в то, что вижу.

Айзек откидывается на спинку стула, его бицепсы напрягаются, вены выступают на предплечьях.

Он качает головой.

Я вижу, как отрезвляющее разочарование захлестывает его - он знает, что теперь я не могу произнести его имя.

Хранитель времени посмеивается, наблюдая за всеми оттенками моей агонией. Ему это нравится. Он живет ради этого.

– Так-так-так, - беззаботно говорит он, с возбужденным энтузиазмом вставая между мужчинами и размахивая перед ними песочными часами.
– Это довольно затруднительное положение, не так ли?

– Была одна женщина - пленница. Ее звали Мэри.
– Мой голос дрожит от неверия.
– Она… Она сказала, что он мертв.

Дьявол улыбается.

– Она сказала мне!
– Я вскрикиваю.
– Она видела это в новостях. Джаспер не выжил. Это не имеет никакого смысла.

– Ах, Мэри, - говорит Хранитель времени, одобрительно кивая.
– Она действительно хорошо сыграла свою роль, не так ли? Я почти жалею, что растратил ее талант впустую - из нее могла бы получиться прекрасная актриса.

Осознание обрушивается на меня.

Мэри была подставной.

Он поместил ее в эту комнату.

Мой похититель просто ломал меня. Высасывал из меня силы, заставляя поверить, что мне больше не для чего жить.

И это сработало.

Я оскаливаюсь.

– Я. Ненавижу. Тебя.

– Я польщен, правда. Хотя, боюсь, твое мнение обо мне имеет мало общего с выбором, который тебе придется сделать.
– Перевернув часы, он смотрит на меня с блеском в глазах.
– И твое время на исходе.

– Я не буду выбирать.
– Тошнота скручивает мой желудок, подкатывает к горлу.
– Я не могу.

– О, но ты должна. Я не уверен, что у меня хватит духу убить обоих мужчин. У меня есть сердце, знаешь ли.
– Он прижимает руку к мертвому, сгнившему органу в своей груди, ухмыляясь со злобной радостью.
– Кто же это будет, Эверли? Твой любимый муж? Или Айзек, человек, который рисковал своей жизнью ради тебя? Почувствовавший вкус свободы и все равно вернувшийся, не в силах оставить тебя. Что-то подсказывает мне, что он не стал бы делать это ради кого-то другого. Наш угрюмый пленник проникся симпатией к милой девушке за стеной.
– Он пинает привязанную ногу Айзека и смеется, звук эхом разносится по комнате, как завывание ветра в пустынном каньоне.
– Насколько я ненавижу неудобства, настолько же люблю извращенную иронию.

– Ты больной, - шиплю я сквозь стиснутые зубы, внутри у меня все сжимается.
– Я не могу выбирать. Пожалуйста… я не могу. Ты все равно убьешь нас всех.

Еще один щелчок пальцами, подзывающий охранника.

Я смотрю, как высокий, широкоплечий приспешник с седеющими волосами подходит к Джасперу. Он достает из кармана тканевую салфетку и сует ее под нос моему мужу.

Проходит три секунды.

Затем, вздрогнув, Джаспер приходит в себя.

Его грудная клетка наполняется воздухом, глаза распахиваются, и он резко садится, отползая назад по полу.

– Что… Что это…?
– Голос у него низкий и скрипучий, пока к нему возвращаются чувства.

Я едва не задыхаюсь.

Я не слышала этого голоса уже два года.

Вне себя, Джаспер смотрит направо, налево. Вперед и назад. И когда он снова поворачивает голову в мою сторону, он начинает быстро моргать. Прищуривается, хмурится. Моргает еще раз.

– Нет…

Я смотрю на него, и мое лица морщится.

– Джаспер.

– Эверли?
– Его глаза увеличиваются вдвое. Он все еще задыхается, дрожит и выглядит ошеломленным.
– Эверли…

В тот момент, когда он пытается вскочить на ноги, его удерживает охранник. Две сильные руки обхватывают его торс, пока Джаспер извивается и дергается, пытаясь дотянуться до меня.

Я, всхлипывая, отшатываюсь назад.

– Джаспер…

– Ты… ты жива… - Его взгляд мечется по камере, от лица к лицу.
– Я… я не…

Хранитель времени вздыхает, слегка встряхивая песочные часы.

– Скучно. Давайте продолжим, а?

Я рычу, пытаясь вырваться из хватки Дольфа.

– Пожалуйста, просто позволь мне прикоснуться к нему. Позволь мне…

– - Значит, это твой окончательный выбор? Ты выбираешь своего мужа?

– Я… - Я смотрю на Айзека - связанного, сломленного и беспомощного. Слезы льются проливным дождем, и я замыкаюсь в себе.
– Нет… Айзек…

– Значит, ты выбираешь Айзека?
– Он наклоняется, чтобы поставить песочные часы перед Джаспером.

Меня охватывает паника.

– Нет!

– Нет?
– Еще один вздох, его щеки раздуваются от тяжелого вздоха.
– У меня от тебя шея свернется.

– Не заставляй меня делать это. Отправь меня на охоту.
– Я пытаюсь нанести удар босыми, слабыми ногами по ботинкам Дольфа.
– Отправь меня!