Только мне было больно. Я устал.

Я был чертовски несчастен.

— Тебе лучше пойти в школу, — сказал я Саванне. Не то чтобы я не хотел, чтобы она была здесь, но мой список дел на сегодня только что увеличился в десять раз.

— Хорошо. — Она обняла меня и встала. — Спасибо, папа.

— Люблю тебя. — Я тоже встал и проводил ее до двери. — Увидимся после школы.

Я стоял на пороге и смотрел, как она бежит к своей машине, и махая рукой, выезжает с подъездной дорожки. Потом я занялся делом.

Эйден был моим первым телефонным звонком. Он был так же зол, как и я, и пообещал что-нибудь приготовить до конца дня. Пока он решал вопрос с моей предстоящей опекой, я принял душ, оделся и поехал в галерею.

Мне нужно было кое-что разузнать.

— Спасибо, — сказал я покупателю по телефону. — Я немедленно приступлю к работе.

— Никакого синего.

— Никакого синего. — Я съежился. — Могу я спросить, почему?

— У меня тританопия (прим. ред.: тританопия — это нарушение цветового зрения, которое является довольно редким и представляет собой врожденную (редко — приобретенную) частичную цветовую слепоту. Больной с тританопией не различает некоторые оттенки в красно-фиолетовой, сине-желтой зоне спектра). Это редкое заболевание, и при нем синий выглядит зеленым. Желтый тоже выглядит по-другому, что-то вроде фиолетового, но синий беспокоит меня больше всего. В искусстве он никогда не смотрится правильно.

Теперь я почувствовал себя мудаком. Ну, еще большим мудаком.

— Никакого синего. Понял. Хорошего дня.

Закончив разговор, я закрыл лицо руками.

— Черт возьми.

Я потратил три часа, копаясь в новой системе инвентаризации Эверли. Без всякого обучения я нашел все в своей бухгалтерской программе. Каждая картина была добавлена, каталогизирована по размеру и снабжена описанием.

Все это было на месте, ясно как божий день. И я все еще не мог поверить в то, что вижу.

Пять картин в системе инвентаризации были отмечены вчерашней заметкой. Пять картин, которые, как я помнил, были нарисованы. Пять картин, которые должны были быть в кладовке, но где бы я ни искал, они исчезли.

Нашлась только одна. По словам покупательницы, с которой я только что разговаривал, она висела на стене у ее подруги. Заказчица, моя ненавистница синего цвета, хотела точно такую же, но с другими цветовыми вариациями. Она прислала мне фотографию работы своей подруги, чтобы не было недоразумений.

И она дала мне номер телефона своей подруги.

Подруге я и позвонил следующей.

Полчаса спустя я был на грани срыва.

Блядство. Этот телефонный звонок был одним из самых тяжелых в моей жизни.

Женщина была добра ко мне. Я объяснил, что я художник, а не бухгалтер, и что у нас возникли проблемы с документами. Я спросил, может ли она переслать мне скриншот оплаты, который она отправила в Эверли. За все время моих поисков это была единственная вещь, о которой упоминала Эверли, но которую я не смог найти. Вероятно, потому, что она прислала ее на личный адрес электронной почты.

Я щелкнул мышкой, обновляя свой собственный адрес электронной почты. И то, что я ждал, было именно там.

Онлайн-платеж с помощью «ПэйПал», отправленный с адреса электронной почты клиента в «Галерею Риза Хаксли».

Только мой электронный адрес в «ПэйПал» был не «Галерея Риза Хаксли». Это был «Риз Хаксли Арт». У галереи не было электронной почты.

Это была подделка, созданная человеком, которому я всегда доверял.

Я уставился на доказательство. Оно было прямо перед мной. Достаточно легко найти. Вчера Эверли пыталась доказать мне это. Вместо того, чтобы выслушать, я сказал ей, что она ошибается. Я предпочел Кэти собственной жене.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я снова провел руками по лицу, злясь на себя. Злясь на Кэти. Затем я вскочил со стула и вышел из кабинета.

— Эй! Как раз вовремя. — Кэти улыбнулась, увидев, что я иду по коридору. — Я собиралась заказать обед для нас.

Сегодня она вся сияла улыбкой, так как я не пришел с Эверли. Как я мог быть таким чертовски слепым? Как я мог не видеть, что здесь происходит?

Я проглотил комок в горле и направился к входной двери, щелкнул замком и сменил табличку «Открыто» на «Закрыто».

— Хакс?

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох, прежде чем повернуться лицом к своему самому старому другу.

— Нам нужно поговорить, Кэти.

— Ладно. Это из-за Эверли? Вы, ребята, поссорились?

Вероятно, она слышала громкие голоса из офиса, хотя я сомневался, что она смогла разобрать детали. В противном случае она бы изо всех сил пыталась скрыть свои преступления. Хотя, возможно, она подслушала, как Эверли просила о разводе. Это объяснило бы ее радостное настроение сегодня утром.