Я ее не виню.

Она презирает меня.

И я тоже презираю себя.

Мия стоит спиной к нам, вода стекает по ее голове и развевает темные волосы по лопаткам. И только когда она поворачивается, Кэмерон тихо присвистывает.

— Черт, — произносит он благоговейно.

Марсель усмехается.

— Неудивительно, что ему пришлось украсть её, верно? Иначе она бы никогда не запала на него. Он тупой, как дверная ручка.

— Ты сильно занят? — Спрашиваю я, меняя тему, чтобы не думать о том, кто такой Джуниор на самом деле.

Кэмерон поворачивается на стуле.

— Не совсем. Он попритих с тех пор, как стал одержим ею. Я чувствую себя скорее няней, чем телохранителем. А ты? Тебе здесь весело?

Я перевожу взгляд с экрана на него:

— Не уверен, что «весело» — подходящее слово.

Марсель смеется.

— Только потому, что ему не разрешили попробовать товар на вкус, чтобы он ни говорил.

Кэмерон игнорирует его и поднимается на ноги.

— Как бы мне ни хотелось остаться и поболтать, — подмигивает он, — у меня есть еще дела, которые нужно сделать. Возбуждение почти убивает меня. — Он хлопает меня по спине. — Веди себя прилично.

— О, не волнуйтесь, — говорит Марсель. — Он хороший пес.

Он улыбается, но никто из нас не улыбается в ответ.

— Шутка! — Он поднимает руки. — Это была шутка. Может быть, в следующий раз ты сможешь показать Райкеру, что такое чувство юмора? — Кричит он, когда Кэмерон поднимается по ступенькам.

Я проскальзываю мимо него, хватаю вешалку с одеждой и отношу её в камеру Мии. Она всё ещё в душе, и вода, должно быть, уже успела остыть. В ванной комнате стоит густой пар, но я всё равно могу разглядеть её сквозь туман. Вода нежно ласкает её тело, и её кожа блестит, словно кто-то осыпал её блёстками. Она замечает, что я наблюдаю за ней, и я чувствую себя неловко, переминаясь с ноги на ногу. Моя маска оказалась не на месте.

— Иди сюда, — хочу сказать я как приказ, но у меня не получается. Интересно, слышит ли она тоску в моём голосе? Конфликт, который постоянно бушует внутри меня.

Всегда послушная, она подходит, и я вытираю её, проводя полотенцем по её телу и стараясь не думать обо всём, что я хочу сделать или сказать. Когда она заканчивает, она следует за мной в камеру.

— Он позволяет тебе одеться, — замечаю я.

Хотя она старается не показывать, в её глазах отражается волнение. Она проводит руками по моей одежде, и мне приходится с трудом сдержать желание, когда мой разум невольно представляет, как бы она прикасалась ко мне, если бы мы были обнажены.

— Выбери что-нибудь. Оденься.

Она выбирает простое красное платье, которое идеально подчеркивает ее фигуру. И в этот момент она словно выходит за пределы своей обычной роли. В этом платье, скрывающем ее наготу, она становится не просто предметом, а настоящей личностью.

Должно быть, она заметила это в моих глазах, потому что шагнула ко мне с уверенностью, которой раньше не проявляла. Она подходит все ближе и ближе, пока не оказывается на расстоянии вздоха. Ее темные глаза пристально смотрят на меня, и мое сердце начинает биться с новой силой, как будто я уже давно не испытывал таких эмоций. На самом деле, я не уверен, что оно когда-либо билось так быстро раньше.

Она поднимает руку, словно прося разрешения. И я хочу дать ей это разрешение. Я жажду, чтобы она прикасалась ко мне, проводила руками по моей коже, желала меня. Но если я позволю ей, я знаю, что не смогу устоять.

Я колеблюсь в нерешительности. Она так близко. Это было бы так просто. Она хочет меня. Однако, прежде чем я успеваю поднести спичку к огню, я хватаю ее за запястье и выворачиваю его.

— Не прикасайся ко мне! — Говорю я с мольбой в голосе.

— Почему? — В её больших глазах застыло недоумение.

— Потому что ты не моя.

— И все же ты прикасаешься ко мне.

— Он позволил мне это сделать. Было бы трудно обучать тебя, если бы я не имел такой возможности.

— Кто он? — Снова задаёт она вопрос, который постоянно вертится у неё на языке.

— Ты же знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос.

Она смотрит на меня своими темными глазами так пристально, что я не знаю, сколько ещё смогу выдержать этот взгляд.

— Почему я? — Задаёт она ещё один вопрос, который уже задавала раньше.

Её губы так близко. Я не могу удержаться и позволяю своему взгляду скользить по ним, представляя, что бы я почувствовал, если бы она преодолела расстояние между нами и прижалась к моим губам.

— Это не имеет никакого отношения к тебе или к тому, что ты сделала или не сделала. Дело в нём, в том, кто он такой, а не в тебе. Ты просто то, чего он хочет.

Я так хочу прикоснуться к ней, сказать, что заберу ее с собой и сделаю своей. Но я не могу. Я здесь не для этого.

Я снова крепко сжимаю её запястье и произношу слова, которые давно научился ненавидеть: