Я не знаю, восхищаться ли мне его навыками дрессировки или испытывать отвращение. Стар же проявляет безупречную покорность. В ней нет ни капли сомнения, она не вздрагивает и не хнычет. Кажется, она смирилась со своей судьбой.

Хотя я и раньше видел таких девушек, но никогда не сталкивался с подобным. Я не могу понять, что находят привлекательного в полном подчинении, безжизненном взгляде и вынужденном повиновении, но Марсель явно получает от этого удовольствие. Его не смущает происходящее, и это вызывает у меня отвращение.

Когда Марсель вынимает свой член, я останавливаю его. Мне не нужно этого видеть. Я не хочу этого видеть. Всё это вызывает у меня смятение, но, видя ужас в глазах Мии, я начинаю надеяться, что смогу достучаться до неё. Я надеюсь, что она поймёт, что может с ней случиться, и предпочтёт подчиниться, чтобы избежать страданий, подобных тем, что переживает эта девушка.

После того, как Марсель продемонстрировал покорность Стар, я подхожу к Мии, мысленно умоляя её выслушать меня и поступить так, как будет лучше для всех нас. Она сидит на земле, куда я её притащил, но в её позе нет ничего, кроме покорности. Когда я приближаюсь, она закрывает глаза и делает глубокие вдохи как будто, если она сосредоточится, то сможет заставить себя уйти отсюда.

Если бы всё было так просто…

— Не говори ни слова, — приказываю я, и она должна была встать на колени, держа руки там, с глазами опущенными в пол. Она знает это. Она делала это много раз раньше.

Но на этот раз она не подчиняется.

Я сдерживаю раздражение, которое поднимается внутри, и повторяю приказ:

— Не говори ни слова.

Это странное чувство — ждать, когда она подчинится. Часть меня возмущена тем, что она добровольно делает простую вещь такой сложной. Другая часть восхищается тем, что в ней есть огонь, способный противостоять. Но я знаю, что это ненадолго. Она была слишком нежна со Стар, когда мы бросили её туда. Слишком обеспокоена. Она ни за что не будет сидеть сложа руки и смотреть, как я даю Марселю добро.

Я киваю ему, и он, не раздумывая, поднимает руку и наносит Стар удар по лицу за неповиновение Мии. Он бьет сильно, и на лице Стар выступает кровь. Я с любопытством наблюдаю за Мией, которая, дрожа, стоит на месте. Марсель, удерживая руку в воздухе, ждет, когда Мия подчинится, но она не опускается на колени. Вместо этого она предпочитает видеть страдания другой девушки, чем встать на колени перед нами. Марсель наносит еще один удар, и на этот раз кровь течет сильнее.

— Не говори ни слова! — Шепчу я, пытаясь сдержать гнев. Все, что от нее требуется, — это встать на колени. Я не прошу многого. Это не то, что может причинить ей боль, но она все равно отказывается.

Марсель безжалостно избивает девушку, снова и снова нанося ей удары. Она падает на землю, и он начинает пинать ее. Мне приходится сдерживаться, чтобы не остановить его, но каждый удар причиняет ей боль. Это ужасно. Мысль о том, что он получает удовольствие от происходящего, лишь усиливает мою ненависть к нему.

Девушка скорчилась на земле, беззвучно плача. В маленькой камере слышны лишь сердитое ворчание Марселя и удары его ботинок. Мои кулаки сжаты по бокам, а зубы стиснуты так, что боль пронзает челюсть. И вот, наконец, Мия бросается к девушке, закрывая ее своим телом, умоляя Марселя остановиться.

Я чуть не падаю на пол от облегчения. Но она все еще не выполнила свою задачу, и я оттаскиваю ее в сторону. Она наблюдает, как Марсель продолжает наносить девушке еще два или три удара, а затем встает на колени, принимая нужную позу и выкрикивая слова, которые должна была произнести.

— Мне приятно подчиняться тебе! — Ее голос эхом отражается от стен, но Марсель уже не обращает на это внимания. Он продолжает наносить удары, не замечая ничего вокруг.

— Мне приятно подчиняться тебе! — Снова кричит она, на этот раз глядя прямо на меня с широко раскрытыми глазами, моля о прекращении этого безумия.

Только когда я громко требую от Марселя остановиться, он прекращает. Его грудь тяжело вздымается от напряжения, а когда он смотрит на меня, в его глазах появляется возбуждение. Неудивительно, что Старший говорит, что он один из самых эффективных тренеров. Он получает от этого удовольствие. Слишком большое удовольствие.

— Ползи! — Мой голос лишен гнева, но она повинуется без колебаний. Она ползет, раздвигая колени.

Она смотрит на меня, и в ее глазах читаются страх и отвращение.

— Ты можешь идти, — говорю я Марселю.

Но прежде чем он успевает это сделать, он приближается к Мие, и я чувствую, как моё тело напрягается. Он уже не раз проявлял интерес к ней, просто чтобы позлить Джуниора. Я готов к тому, что он протянет руку и коснётся её, что даст мне оправдание, в котором я так нуждаюсь.

Однако вместо этого он плюёт в её сторону. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить его за горло и не прижать к стене. Он угрожает ударить её, и, несмотря на слова, которые срываются с моих губ, часть меня желает, чтобы он это сделал. Просто чтобы у меня была причина для реакции. Но он знает, что лучше не провоцировать меня.