Благородные друзья тех времён, предоставлявшие им свою бесценную помощь, в конце концов, остались разочарованными и оставили их в покое.

С момента, когда в основном Клаудио и Марсия установили деньги и беспорядочный секс основой их жизни, они не могли делать ничего другого, как подрывать устои домашнего покоя. Поэтому у Марины и Мариты не было основы, направленной на действительное счастье. Ещё молодые, они обе усложнили себе жизненные пути опасностями и соблазнами, которыми они медленно и тяжело разрушали себя, хоть в душе не оставалось пока никаких отметин.

Мятеж Клаудио был таким, что в значимый момент, грозивший его существованию, он смог рассчитывать лишь на очень редких своих друзей, кроме Божественного Провидения. Но эти друзья, скромно заметил он, естественно, размышляя о своих собственных трудностях, не имели права домогаться какой-либо специфической помощи, и, поглощённые многими своими долгами, не считали себя обязанными предоставлять ему хотя бы единичную, неопределённую помощь.

Мы поняли, куда клонил наш благородный и скромный наставник, и предложили себя, обещая наше решительное присоединение к программе помощи, которую он установит.

Нам было бы не трудно воспользоваться таким случаем.

Кроме того времени, которое я мог использовать в отношении уступки моих руководителей по сотрудничеству в поддержке Невеса, у меня было действующее ходатайство к компетентным должностным лицам предоставить мне двухлетний стаж в одной из организаций в «Носсо Ларе» [11] , в службах сексуальной психологии в целях просвещения. И осознавая, что он, брат Феликс, отвечал за руководство одним из лучших институтов подобного типа, я попросил его в свою очередь поддержать мою заявку.

Я был бы счастлив возможностью изучать и трудиться, получая его опыт и поддержку.

Наставник вновь подтвердил свою обычную скромность, заявив, что работа, за которую он отвечает, возможно, не будет отвечать всем моим ожиданиям, но сказал, что постарается сделать доступными и возможными все исследования, которые мы предпримем.

Заметив мой энтузиазм, Невес, не колеблясь, разделил мои намерения.

Он исполнит то же ходатайство.

Взволнованный, наш собеседник объяснил, что это будет для него огромной поддержкой, поскольку, отвечая на чаяния любви и признательности, он получил разрешение разместить Беатрису в своей собственной резиденции, как только супруга Немезио сможет выйти из физической сферы, после своего развоплощения.

Приютить её рядом с Невесом, родителем, который всегда был у дочери в памяти, будет для него источником огромной радости.

Оба они будут пользоваться благословенным присутствием друг друга. Вместе они будут радоваться, вспоминая прошлое и строя новые планы работы и радости.

После того, как преданное отцовское сердце рассыпалось в благодарностях, Феликс ласково попрощался с нами.

В поисках краткого отдыха, мы громоздили проекты, уже представляя себе меры, которые нужно будет принимать.

Казалось, в Невесе проснулись новые энергии и надежды. Он будет ждать свою дочь, да, веря в будущее. Он вздыхал по полному восстановлению, более всего желал перевоспитаться, чтобы быть ей полезным. Он использует все ресурсы, чтобы поддержать её, сделать её сильней.

В эйфории мы решили с завтрашнего дня сконцентрировать нашу наблюдательную деятельность у постели «донны» Беатрисы, готовой отделаться от больных клеток, и заявляя себе, что дом семейства Ногейра нуждается в дневальном. Надо было срочно установить сторожевые башни в нашей работе.

Но мой друг резонно заметил, что его дочь близка к финальному трансу, и он опасается, что не сможет быть достаточно спокойным в случае, если ему нужно будет в одиночку справляться с тяжкими препонами. Он просто человек, он обожает свою страдающую дочь. Он хотел приласкать её, ободрить, хоть и считал себя недостойным быть ей опорой и утешением.

Было нежелательно, чтобы он постоянно находился у Торресов, пока я выполнял бы свой долг по сотрудничеству в деле умиротворения семейства Ногейра. Но всё же было возможным побыть там в течение нескольких дней, пока освобождение Беатрисы было приостановлено.

К тому же, я мог бы, насколько это возможно, присоединиться к его компании и быть рядом с его умирающей доченькой, где мы бы приспособились к настоятельным условиям нашего нравственного строительства, изучая и служа, для лучшего использования времени.

Я с радостью принял его разумные доводы.

Итак, отдохнувший, я прибыл рано утром следующего дня в апартаменты Клаудио с целью в одиночку исследовать окружающую обстановку, которая составила бы основные рамки приложения моей задачи. Мне надо было знать детали, способные в любой момент стать важными, осмотреть все точки опоры, завести контакты и, если это возможно, лично выслушать обоих развоплощённых братьев, которые играли здесь довольную печальную роль.