— Прошу прощения за опоздание, — говорит она, ее голос звучит безупречно профессионально. — Лука попросил меня присоединиться, но у меня было затянувшееся совещание, и я не была уверена, что успею.

Когда она такая… я просто не могу устоять. Это пробуждает во мне желание сломать ее ледяной контроль. Боже, как же она чертовски сексуальна, когда ведет переговоры. Она даже не догадывается, сколько раз мне приходилось сидеть на встречах, мучаясь от пульсирующей боли в паху, когда в голове вертелись только фантазии о ней.

Джессика не сводит глаз с моей жены, пока та излагает условия нашего предложения, периодически поглядывая на мое обручальное кольцо. Я рад, что Валентина пришла, но она должна была представиться как Валентина Виндзор. Возможно, она заслуживает не награду, а наказание.

— Наше предложение не приведет к изменениям в… — моя рука скользит вверх по ее бедру, прячется под юбкой, и ее голос спотыкается, пока я разворачиваюсь к ней, скрывая свои движения. — В… в управлении.

Я смотрю на нее, изображая полное внимание к тому, что она говорит, пока отодвигаю ее нижнее белье. Щеки Валентины пылают.

— Вступление в Windsor Finance обеспечит Metric дополнительное финансирование и исследования, которые… — я провожу пальцем по ее влажной киске, чувствуя, как она становится все мокрее. — Которые являются… собственностью нашей компании.

Я ожидал, что она метнет в меня предупреждающий взгляд, но вместо этого она раздвигает ноги, давая мне больший доступ.

Я погружаю в нее два пальца, и ее горячая плоть жадно принимает их. В этой женщине есть что-то, что сводит меня с ума. Я не думаю, что когда-либо хотел кого-то так, как ее. Нет ничего более возбуждающего, чем заставить ее кончить, когда она изо всех сил пытается сохранить свой холодный контроль.

— То есть вы предлагаете нечто вроде партнерства? — спрашивает Джессика, ее взгляд мечется между нами.

Выражение ее лица заставляет меня задуматься — понимает ли она, что происходит под столом? Или просто чувствует себя неловко из-за того, как близко мы сидим друг к другу? Это чертовски непрофессионально, и она это прекрасно знает. Здесь нет места для сомнений — очевидно, что мы с Валентиной вовсе не просто коллеги.

— Именно, — с улыбкой отвечает Валентина, поднимая мой бокал и отпивая из него, оставляя на стекле след помады.

Я резко нажимаю большим пальцем на ее клитор, и она прикусывает губу. Первоначально я просто хотел подразнить ее, но теперь хочу заставить ее кончить. Здесь. За этим столом.

Мой взгляд падает на бокал. Я усиливаю давление на ее клитор, дразня ее жестче, грубее. Свободной рукой я поворачиваю бокал так, чтобы след ее губ оказался прямо передо мной, и подношу его к губам, прикасаясь к помадному пятну, оставленному ею. Кажется, я действительно одержим своей женой.

Джессика сжимает челюсти, а Валентина ерзает, не в силах усидеть на месте. Я довожу ее до самой грани, мои пальцы мокрые от ее желания. Она такая скользкая, что мне ничего не стоило бы прямо сейчас раздвинуть ее и взять. Насколько быстро я смогу доставить ее домой? А если я оставлю ее на этом моменте, она сократит встречу?

Я наклоняюсь ближе, касаясь губами ее уха, и, погружаясь глубже, шепчу:

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня.

Ее дыхание сбивается. Когда я отстраняюсь, в ее взгляде столько желания, что я готов кончить только от одного ее вида.

— Лука… — она шепчет мое имя, качая головой, в ее голосе мольба.

Я тихо смеюсь, переполненный любовью к ней. Я схожу по ней с ума.

Запуская руку в ее волосы, я резко притягиваю ее лицо к себе. Наши губы сталкиваются, и она стонет мне в рот, когда я заставляю ее кончить, ее киска сжимается вокруг моих пальцев. Я люблю эту женщину. До одури. До беспамятства. Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного.

Ее губы отрываются от моих, и она опускает лоб мне на плечо, ее тело дрожит, пока я медленно вытаскиваю из нее пальцы. Меня захлестывает чистое, безграничное удовлетворение.

— Прошу прощения, — говорю я Джессике, которая смотрит на нас с выражением, которое можно описать только как смесь зависти и муки. — Кажется, моя жена нехорошо себя чувствует. Мне лучше отвезти ее домой.

— Жена? — повторяет она, и в ее взгляде мгновенно застывают сожаление и горечь поражения.

Я обнимаю Валентину, которая даже не пытается поднять лицо. Чертовски милая. Я уверен, что, как только мы окажемся дома, она заставит меня за это заплатить. Но я просто не мог удержаться.

— Да, — тихо произношу я. — Моя жена.

Она поднимает на меня взгляд, ее лицо раскраснелось, она смущена до невозможности. Я не могу не рассмеяться.

— Ты сама настояла, чтобы я пришел сюда, — напомнил я ей, улыбаясь шире. — А теперь, когда ты тоже… пришла… и озвучила наше предложение, мы можем наконец свернуть этот цирк и отправиться домой, верно? (прим.: игра слов «cum» — кончать и «come» — приходить)

В ее глазах вспыхивает гнев, но я вижу, как уголки ее губ едва заметно подрагивают, сдерживая улыбку.