Шрифт:
— Послушай, а ты случайно не знаешь, может быть, твой Караев что-то упоминал. Его ничего не интересовало в архиве? Какие-нибудь очень старые дела?
— А откуда ты знаешь? — удивился Жданов. — Как раз сегодня утром он меня гонял в военный архив. За делом Бельского, имя ещё такое необычное…
— Ивар?
— Точно. Ивар Бельский. Я ещё подумал — однофамилец твой, что ли. Или какой дальний предок. Делу-то тому лет семьдесят.
— И где это дело?
— Не знаю. Я отдал Караеву, кажется, он взял его с собой. А что? Это как-то тебя касается? Ты же тогда не родилась даже.
Болван, тупоголовый солдафон, не мог сразу ей сказать, пронеслось в голове у Анжелики, и она почувствовала острое раздражение. Определенно, со Ждановым пора заканчивать, тело у него, конечно, выше всяких похвал, но хоть немного мозгов-то должно быть в голове. Она с усилием погасила поднявшуюся в душе злость. Разумеется, Жданов — уже отработанный материал, но именно сейчас он может пригодиться. Пусть мальчик напоследок принесёт пользу.
Анжелика прижалась к нему сильнее, почувствовала, как напряглись его мускулы, участилось дыхание. Она прильнула губами к уху, слегка укусила его за мочку.
— Помнишь, ты говорил, что тебе надоело скрывать наши отношения? Знаешь, Ник, я и сама думаю — от кого мы таимся? Мне кажется, пришло время всем объявить о нас. К тому же, моё положение, оно же может помочь и тебе продвинуться по служебной лестнице. Спутнику министра юстиции не пристало быть простым адъютантом.
— Анжелика, ты правда… правда этого хочешь? — Жданов обернулся и с надеждой посмотрел на неё.
— Ну, не всё сразу, такие дела решаются постепенно. Но, если всё сделать по уму, то со временем, я думаю, ты вполне сможешь подвинуть своего начальника. Муж министра…
— Муж? Анжелика, я не ослышался, ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем?
— А ты разве этого не хочешь? — Анжелика провела рукой по его волосам.
— Больше всего на свете! Я даже мечтать о таком не смел!
«Разумеется, не смел, идиот!» — подумала она, проникновенно глядя ему в глаза и ища в них то, что ей сейчас было нужно — преданность и послушание.
— Ник, ты ведь сделаешь для меня кое-что? Только исполнить всё надо быстро и в точности, как я тебе скажу.
— Для тебя, любимая, всё что угодно! — заверил её лейтенант, и она поняла — этот милый и глупый мальчик действительно всё сделает. Всё, что она попросит. Анжелика едва скрыла презрительную усмешку.
Спустя десять минут, проводив тщательно проинструктированного Жданова, Анжелика уже стояла в прихожей у телефона и набирала знакомый номер.
— Наташа? — глаза привычно нашли в зеркале отражение, и Анжелика почувствовала, как к ней возвращается хорошее настроение. — Наташа? Надо срочно встретиться. Нет, до вечера не ждёт. Это очень срочно! Приходи ко мне, я сейчас дома. Нет, это поздно. Прямо сейчас. Поверь, это намного важнее свадьбы твоей дочери. Всё, я жду!
Анжелика положила трубку. Женщина из зазеркалья понимающе улыбнулась и поправила тонкую нитку серого жемчуга на шее.
Глава 16. Борис
— … потому что самая наипервейшая вещь в нашем ремесле — это диспозиция, и ежели противник в ей слаб, то мы его враз переиграем, так что и штурм с абордажем не потребуется, чтоб нам всем тут утопнуть!
Когда Борис вместе с полковником Долининым подошли к одному из военных лифтов (все три лифта уже были под контролем Долинина) к ожидающей их штурмгруппе, Борис, повидавший, как он считал, всякое, слегка растерялся.
Нет, сама штурмгруппа в составе десяти человек была что надо — высокие, крепкие ребята, подтянутые и хорошо вооружённые, с такими можно и в огонь, и в воду, и в медные трубы — но вот их командир…, он, мягко говоря, вызывал у Бориса сомнения. Майор, маленький, круглый, похожий на Винни-Пуха из старого мультика, только в военной форме и в фуражке, криво сидевшей на лысой голове из-за не очень свежей повязки, бодро отрапортовал при их появлении:
— Майор Бублик с личным составом отобранных соколиков в распоряжение прибыл, товарищ полковник!
Борис слегка поперхнулся, а отобранные соколики, видя такую реакцию, весело заржали. Видно было, что близость скорого боя их бодрила, отражалась на лицах отчаянным, шалым азартом.
— Отставить ржать аки кони! — скомандовал майор, и соколики тут же оставили, стёрли улыбки и вытянулись по струнке.
— Ты б, Алексей Петрович, повязку-то снял, — Долинин поморщился.
— Никак невозможно, товарищ полковник, — майор Бублик выкатил вперёд круглый живот, перетянутый ремнём, на котором сверкала начищенная до блеска пряжка. — Повязку лично рекомендовал носить товарищ Мельников в целях личного оздоровления и введения в заблуждение недобитых врагов!
Тут Борис всё-таки не выдержал и расхохотался. И почему-то именно в эту минуту поверил, что майор Бублик — как раз тот, при поддержке которого у них всё получится. А в глазах майора при виде такой реакции Бориса сверкнула хитрая улыбка и тут же затерялась в мягком бархате тёплых карих глаз.
— Ну с Богом тогда, — полковник Долинин махнул рукой. — Грузимся, ребята!
На семьдесят втором этаже Долинин вышел — здесь в квартире Шостака временно располагался штаб.
— Карпов, — перед тем, как выйти, полковник обратился к одному из военных, немолодому сержанту. — Как только группа захвата высадится на административном, сразу спустишься на лифте сюда. Здесь тебя уже будут ждать.