— А ты не хотел брать Никки в команду.

Опьяняющий азарт как ветром сдуло. Я так резко повернула голову к Линчу, что хрустнули шейные позвонки.

— Ты не хотел меня брать?

Не знаю почему, но сердце царапнули ледяные коготки.

— Заткнись, — прошипел он, обращаясь к Августу.

Но тот не остановился.

— Пришлось буквально тыкать его носом в сторону твоей кандидатуры.

— Заткнись. По-хорошему прошу.

— Ладно, — Август примирительно выставил ладони. — Ну раз у всех в бокалах есть вино, тогда хочу кое-что объявить. Мы с Никки решили начать встречаться.

Видимо, он хотел переплести наши пальцы, уже потянулся к моей руке, но в этот миг я решила смочить пересохшее горло, и ладонь Августа опустилась на моё оголённое колено.

В следующую секунду случилось очень и очень многое…

Сердце со всей дури ударилось о рёбра.

— Что?! — я так быстро вскочила, что перевернула столик вместе со всей едой. Со стороны Хелла послышался хруст стекла, мои ладони вспыхнули огнём ещё сильнее, чем днём. Граш!

Эйдан вскочил, Блэк избавился от осколков бокала, а оглушённый событиями мозг не сразу заметил капли крови, которые упали на темно-алый ковёр.

— Вот так новости! — входная дверь хлопнула, и в гостиной возникла Кендра, с хищным интересом разглядывающая мои горящие ладони, которые я никак не могла потушить.

Дыхательная гимнастика в такой патовой ситуации мною была успешной забыта!

— Ну, раз у всех в бокалах есть вино, тогда хочу кое-что объявить. Мы с Никки решили начать встречаться.

В какой момент бокал лопнул в моей руке я так и не понял. Ладонь пронзила боль, но сознания она не коснулась, зато вниз к запястью потекло что-то липкое и теплое.

Больше всего меня волновало другое. Гнев вскипел в крови со страшной скоростью. В этот миг я вдруг понял, что не прочь свернуть шею ублюдку, по недоразумению называвшимся моим другом.

Встречаться?! С Никки! Я подозревал, что Август неровно дышит к малышке, но никогда не думал, что она сама захочет отношений с ним.

Впрочем, судя по всему, она и не хотела. Как еще объяснить, что девушка подскочила, будто вместо ладони до неё коснулись раскалённой кочергой? На пол полетели бокалы, посуда и еда. Бутылка расплескала свое содержимое, когда приземлилась на ковер и пару раз крутанулась вокруг своей оси, а сам я избавился от осколков и сжал ладонь, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.

А потом я и вовсе опешил, ведь руки Никки вспыхнули пламенем к жёсткому удивлению меня, Августа и Кендры, которая пялилась на это чудо с видом голодной самки удава. Неосторожное движение — и проглотит, не подавившись.

Но вернемся к странному пробуждению магии у малышки. Первой моей мыслью было — да ладно, и как я проморгал?! Второй — нет, я бы заметил. Третьей — никогда не видел ничего прекраснее!

— Вот так новости! — Кендра едва не задохнулась от предвкушения.

Уверен, если её не остановить, к утру о Никки не будет говорить разве что ленивый, глухой, импотент и инвалид, и всё это в одном лице. Выражаясь проще — её личность и неожиданное проявление огненной стихии прополощит весь институт. Этого нельзя допускать.

Друг перехватил мой взгляд и процедил сквозь зубы:

— Я разберусь.

Причем по решительному блеску его глаз я понял, что сейчас Эйдан шутить не намерен и непременно доведет дело до конца. Пусть он иногда и хочет произвести обратное впечатление, дураком он всё же не был, и понимал, что болтовня Кендры нам сейчас не нужна. Ну и пусть разбирается, в его успехе я был уверен.

А вот кровотечение и странная боль в районе сердца, которую вызвали слова Августа, меня уже доконали. Я пересек гостиную, стараясь не смотреть по сторонам, не встречаться взглядом с малышкой, и решительно вошел в ванную, закрыв за собой дверь.

— Ты ведь сама согласилась… — донесся до меня голос Августа.

Стало ещё больнее. Закурить бы, но сигареты остались в моей спальне… Подойдя к раковине, я открыл кран и решительно подставил ладонь под поток воды, чтобы она смыла и кровь, и воспоминания. С последним было в разы сложнее.

Впервые я увидел малышку больше года назад, когда она, закусив от напряжения губу, изучала расписание занятий для первого курса, выведенное на листке бумаги рукой секретаря ректора. Миниатюрная, беззащитная, в очках, которые на её личике смотрелись чужеродно, но не отталкивающе. Она не обращала внимания на стайки студентов, собравшихся на площадке перед главным входом в институт, и вот так, читая, поднималась по мраморным ступеням.

— Свеженьких подвезли, — Харрис пнул меня локтем в бок, кивая на малышку. — Спорим, забрилка только с виду зубрилка. Уложу в койку в первую же неделю.

От его слов я мысленно скривился, а на лицо надел привычную маску ленивого пофигизма. Она срабатывала всегда, хотя уже изрядно бесила.

— Серьёзно? — протянул я, вынимая сигареты из кармана форменного жилета. — Спорить на зубрилку? Ради чего, если вокруг и так полно желающих?