Мысль отозвалась в душе острой болью. Не только потому, что ей не хотелось лишиться обещанной поддержки. Это, конечно, было важно, но ещё более ценным для неё стало нечто неуловимое, не поддающееся определению, что она начала испытывать за последние несколько недель. Это было похоже на воспоминания о далёком сне, который вдруг оказался явью. Или на возвращение домой после долгих утомительных скитаний.

Майе было хорошо здесь, в этом доме, и этим она была обязана Арсению, их уютным совместным вечерам. Потерять это означало бы лишиться чего-то важного, лишиться в тот самый миг, когда она только-только почувствовала готовность вернуться к жизни.

Однако отступить она уже не могла.

Слегка дрожащей рукой Майя открыла «Облако», нашла нужный файл.

— Здесь только звук, без картинки, — прежде чем включить, пояснила она. — Я спрятала телефон за банками с крупами.

Она щёлкнула мышкой, и по комнате разнёсся знакомый голос.

— Всё, уйди, понадобишься — позову. И дверь закрой, у нас важный разговор!

Эта фраза предназначалась ей, но ответа не прозвучала. Майя помнила, как она молча кивнула и послушной тенью выскользнула из кухни, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Было жутко представить, что её ждёт, если Эдуард обнаружит включенный диктофон. Но ведь ему нечего было делать возле полки для круп, так что заметить её телефон случайно он вряд ли мог — только если ей очень сильно не повезёт. А её саму он слишком ни во что не ставил, чтобы заподозрить неладное. Поэтому Майя, сцепив зубы, заставила себя отойти от двери и как ни в чём не бывало приняться за домашние дела.

Позже, глубокой ночью, когда Эдуард уже спал, она перекинула запись в «облако» и бесследно удалила с телефона. Прослушать ту Майя решилась только через несколько недель, когда муж отправился на мальчишник с коллегами и она могла быть уверена, что в ближайшие несколько часов он не нагрянет домой.

И вот сейчас ненавистный голос разносился по гостиной её временного убежища, но теперь это сулило не кромешный ужас, а надежду на избавление.

— Угощайтесь, Кирилл Андреевич, — предложил невидимому собеседнику Стрельцов.

— Давай сперва к делу, — не терпящим возражений тоном распорядился тот. — Нашёл решение?

— Даже больше — всё уже улажено. Вашего сына больше никто не побеспокоит.

— Да что ты говоришь? — скептически протянул собеседник. — А как быть со скандалом, который мамаша покойничка закатила прямо у ресторана, где у нас, между прочим, проходила деловая встреча?

— Этого больше не повторится, — уверенно пообещал Стрельцов. — Я поговорил с ней. У неё есть ещё один сын, и она неплохо понимает намёки.

— Что ж, допустим. Как собираешься закрыть дело?

— Говорю же, всё улажено, — отчитался следователь. — У нас есть обвиняемый, который уже подписал признательные показания. На днях передадим в суд — и можете спать спокойно.

— Даже признание есть? — с ноткой довольного удивления повторил собеседник. — Как так?

Стрельцов польщённо хмыкнул.

— У нас свои методы.

— Но потом проблем не будет? Налетит родня, адвокаты…

— Обижаете, Кирилл Андреевич! Всё под контролем, никому наш терпила не нужен. Обычный полубездомный лох, пару раз попадался на мелких кражах. Идеальное попадание.

Раздался двойной смех, потом звон посуды — очевидно, довольные друг другом собеседники перешли к угощению.

— Так что насчёт нашего уговора? — после паузы, заполненной звуками чавканья и передвигаемой посуды, снова заговорил Стрельцов. — Я свою часть выполнил, комар носа не подточит.

— Ах да, да. Вот, держи, как договаривались.

Послышалось негромкое шуршание, потом коротко хохотнул гость следователя.

— Можешь не пересчитывать, всё точно.

— Разумеется, Кирилл Андреевич. Но деньги, как и документы, любят порядок, сами понимаете.

Визитёр снова рассмеялся, расслабленно и довольно.

— Ну-ну… А закуска, кстати, хороша. Ничего у тебя хозяйка, только смурная слишком.

— Мать недавно потеряла, — непринуждённо отозвался Стрельцов.

Разговор продолжался ещё какое-то время, перейдя на незначительные общие темы. Не было никакой необходимости слушать его до конца, но ни Майе, ни Арсению не пришло в голову остановить запись. Её снова захватили тягостные воспоминания, а Арсений был настолько погружён в собственные мысли, что даже когда в гостиной воцарилась тишина, продолжил молча смотреть на ноутбук, словно тот мог выдать ещё какую-нибудь тайну.

Запись давно отзвучала, но Арсений не двинулся с места, оглушённый шокирующими откровениями. Пусть ему и было известно, что из себя представляет Стрельцов — но, во-первых, в сжатом пересказе из третьих уст всё воспринималось не так остро, а лично с тем он столкнулся только сегодня, а, во-вторых, он, кажется, догадался, кто был собеседником следователя и о каких именно событиях шла речь.

Конечно, знакомое сочетание имени и отчества могло быть совпадением, но вот голос… Арсений никогда не слышал его вживую, только по телевизору и вот сейчас, в не самой качественной записи, но всё же вряд ли он ошибался.