– Я поняла Вас, сэр, – покладисто кивнула Грета, хотя и сомневалась, что ей удастся избежать сомнительной участи помогать гриффиндорцу.

– Можете идти, мисс Эйваз, – произнёс Снейп, не сводя с ученицы задумчивого взгляда.

Стоило Маргарет заснуть, как очередное видение затянуло её в свои сети. К удивлению девочки, она оказалась в зале, амфитеатром поднимающимся от круглого свободного пяточка внутри. На скамьях вокруг сидели волшебники в насыщенно сливовых мантиях, на левой половине груди которых была вышита серебряной нитью буква «В», украшенная вычурными вензелями. Визенгамот, заседал, кажется, в полном составе, по крайней мере, так показалось слизеринке. Она стояла чуть позади профессора Дамблдора, которого было невозможно не узнать, хотя и было заметно, что в видении директор был моложе оригинала лет на десять. Раздался стук деревянного молотка, ознаменовавший начало заседания и Маргарет, наконец, обратила внимание на площадку в центре зала. Внизу было четыре деревянных стула, к грубым подлокотникам, которых крепились даже на вид тяжёлые цепи. Когда вывели подозреваемых Грета пораженно выдохнула и поспешила вниз, площадке. Гнетущая тишина сна давила на барабанные перепонки, а воздух казался густым, точно смола или клей. Двое мужчин и женщина ей были совершенно не интересны, хотя волшебница держалась точно королева на светском приёме. Всем вниманием девочки владел последний подсудимый. Почти юноша, худощавый, довольно высокий, с молочно-бледной кожей, по которой точно пыльца были рассыпаны мелкие веснушки. Неуловимое чувство узнавания заставило Маргарет начать свой бесконечно долгий спуск вниз, к пленённым волшебникам. Громогласное «Виновны!» ударило со всех сторон, оглушая и выбрасывая из сновидения. Последнее, что смогла разглядеть слизеринка, прежде чем проснуться в своей постели – карие глаза светловолосого мага и быстрое движение языка по разбитой губе.

Тяжело дыша, Грета всматривалась в балдахин над своей кроватью, точно сомнамбула она повторила чужой жест, проведя кончиком языка по верхней губе. Ей, определённо, следует присмотреться к профессору Хмури. Слишком много странностей для одного волшебника, пусть он хоть трижды аврор, склонный к паранойе. Маргарет не заметила, как вновь уснула, погружённая в свои размышления о том, кто же был тот молодой волшебник из её сна. Наверное, ей следует написать тёте, она ведь работает в Министерстве и может вспомнить что-то интересное. Оставалась только одна трудность – как не навести на себя лишние подозрения, в конце концов, интересоваться судебными заседаниями десятилетней давности не самое обычное для подростка занятие.

К утру все ночные тревоги оставили Маргарет, её заботили более насущные проблемы, нежели незнакомый волшебник с карими глазами. Сегодня ей предстояло следить за тем, чтобы Поттер не убил себя об дракона и постараться самой не умереть. Уроки прошли для слизеринки как один, но какой-то пёстрый и едва ли запомнившийся. На истории магии Грета ещё пыталась что-то понять из нудной лекции профессора Бинса, но уже к концу занятия она едва ли могла уловить основную нить длинного рассказа учителя. В обед (когда только успел наступить?) девочка затылком ощущала два пристальных взгляда. Обернувшись ненадолго на преподавательский стол, слизеринка не без удивления отметила, что интересуется ей не только декан, но и профессор Хмури, вопреки обыкновению, почтивший зал своим присутствием, хотя похоже к еде даже не притронулся. Его волшебный глаз метался по Большому залу, но здоровый неотрывно следил за слизеринкой. Маргарет поспешила отвернуться, переключив внимание на беседу Нотта и Забини – мальчишки занимались какими-то подсчётами на куске пергамента и оживлённо спорили.

Внезапно МакГонагалл отделилась от преподавательского стола и поспешила к Поттеру. В Большом зале воцарилась напряжённая тишина.

– Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру, – в мёртвой тишине слова профессора Трансфигурации прозвучали едва ли не громогласно, Маргарет даже показалось на какое-то мгновение, что она усилила голос заклинанием.

Гриффиндорец поднялся с места бледный до зеленцы и Грета поймала себя на том, что ей его искренне жалко. В конце концов, никто, даже Поттер, не заслуживает того, что умереть от дракона на каком-то Турнире, в котором даже участвовать не хотел. Себя, правда, Грете было жальче, потому как её и вовсе вынуждали оберегать жизнь недруга. После ухода Поттера все присутствующие в Большом зале тоже стали заканчивать трапезу. Маргарет сбежала раньше, сославшись на то, что хочет перед испытанием увидеться с Виктором, к тому же утром она узнала, что его мама как раз прибыла, чтобы присутствовать на испытаниях сына. Зорица Крам с её бойким нравом определённо могла угостить Бэгмена и других распорядителей парой заковыристых проклятий. Когда Маргарет с другими учениками подошла к площадке у загонов с драконами, миссис Крам что-то очень эмоционально втолковывала хмурому как никогда Каркарову, с которого слетела вся напускная доброжелательность. Заметив, наконец, Грету, женщина совершенно непочтительно отвернулась от директора Дурмстранга и, несмотря на его протесты, направилась к яркой палатке.

– Мэгг! – окликнула её Зорица и, демонстративно подхватив под руку, повела с собой, точно собиралась так сделать с самого начала. Когда Каркаров скрылся из поля зрения, болгарская волшебница виновато улыбнулась. – Прости, дорогая, что пришлось вот так. Игорь и вовсе стал невыносим с этим Турниром. Он отказывался пускать к Виктору кого бы то ни было! Как будто я могу ему навредить!

Она добавила что-то на болгарском, судя по интонации её мнение о директоре Дурмстранга было далеко от вежливого и приветливого. В палатке, позади которой располагался загон с драконами, уже были трое из четырёх Чемпионов. Взволнованная Делакур сидела на единственном табурете, бледная как мел она больше не казалась ни самоуверенной, ни надменной – просто перепуганная девушка. Диггори мерил шагами расстояние от одной стены палатки до другой. Виктор же, казалось, единственный сохранял поразительное спокойствие, и если бы не сошедшиеся над переносицей брови его можно было бы посчитать абсолютно спокойным. Зорица сжав руку Маргарет ещё сильнее, похоже, едва сдерживалась, чтобы не бросится к сыну. Несмотря на боль в плече, слизеринка смолчала и только чуть ускорилась. Крам дёрнул уголком рта, увидев мать, и что-то спросил у неё на болгарском, судя по тому, что женщина рассмеялась, прежде чем ответить, юноша пошутил. Маргарет по большей частью изображающая декорацию позволила себе понаблюдать за тем, как к француженке подоспела младшая сестра, вырвавшаяся из-под надзора строгой мадам Максим. Седрика обнял его отец, тоже прошедший в палатку. В царящей идиллии Поттер выделялся как никогда, своим одиночеством и растерянным видом. Он и сам, судя по всему, чувствовал свою ненужность и неуместность в этой палатке и был едва ли не счастлив, когда появился Бэгмен как всегда улыбчивый и бодрый.

– Всех, кроме Чемпионов, попрошу покинуть палатку! Пора рассказать Чемпионам о Первом Испытании, – громко провозгласил волшебник и осторожно потряс мешочком из красного шёлка.

Зорица на прощание обняла сына и поспешила отвернуться, чтобы Виктор не заметил, как влажно у неё блестят глаза. Маргарет на прощание пожелав другу удачи, поторопилась увести миссис Крам из палатки. Уже уходя слизеринка заметила, что у одной из стен стоит воровато оглядываясь Грейнджер, но гриффиндорская выскочка сейчас едва ли интересовала девочку. На их с миссис Крам пути будто бы ниоткуда вырос профессор Хмури. Грозный Глаз кивнул вздрогнувшей от удивления Зорице и похромал мимо, будто бы случайно задев идущую рядом Эйваз. Тяжёлый плащ преподавателя укрыл нехитрую манипуляцию с подкладыванием ученице какого-то предмета от посторонних глаз. Карман мантии тут же стал тяжелее и расставшись с миссис Крам, Грета поспешила взглянуть на «подарочек». Запуская руку в карман, слизеринка ожидала обнаружить там что угодно, ведь Хмури был жутким параноиком. К удивлению девочки, Грозный Глаз подложил ей вполне мирный предмет – манок, который использовали, чтобы подзывать фестралов. Данный предмет, редкий по своей природе, удивлял ещё и тем, что, похоже, был более, чем красноречивым намёком на то, что преподаватель ЗОТИ знает о том единственном средстве, благодаря которому слизеринка сможет подняться в воздух.

На трибуны Маргарет поднялась одной из последних, а потому заняла место у прохода, деланно не заметив машущего ей Малфоя. Места, впрочем, около Драко и почти не было. Пэнси демонстративно придвинулась к своему кумиру ближе, но Эйваз только фыркнула на это ребячество. Правое запястье начинало припекать, напоминая о том, что Поттер вот-вот окажется в опасности. Чувствуя, как внутренности сворачивает в тугой узел, слизеринка взглянула на арену, на которую как раз вывели первого дракона.

– Шведский тупорылый, – узнала или вспомнила Грета, сейчас ей был абсолютно безразличен источник этого знания. – Значит, первым идёт Диггори.

Стоящая рядом хаффлпаффка с удивлением воззрилась на соседку, но тут ей стало не до странностей слизеринки – на поле, и правда, после свистка вышел Седрик. Маргарет, вместе со всеми, напряжённо уставилась на поле. Диггори кружил по полю, обходя своего дракона то с одной, то с другой стороны. Огромный ящер следил за юным волшебником ярким глазом, поворачивая увенчанную рогом голову то одной, то другой стороной, точно примериваясь. Голубоватое пламя вырывалось из ноздрей монстра, стоило Седрику предпринять попытку приблизиться.