К тому же, даже если они действительно находятся в симуляции, это не делает их жизнь ненастоящей. Однако добавляет тревогу – осознание, что мир вокруг может быть не таким реальным, как кажется.

– Так чего же ты хочешь?

– Выйти отсюда. У меня есть способ.

– Какой ещё способ?

– Так сказать, чит-код к этому миру.

– И в чём он заключается?

– У этого мира есть определённые правила, и мы будем разрушать их одно за другим. В конечном итоге это вызовет сбой в симуляции. Как бы там ни было, но именно мы здесь главные. И этим возмущением мы воспользуемся, чтобы выбраться.

– Ну как?

– Есть способ…

На самом деле их разговор зашёл в тупик. Люди видели несостыковки, замечали противоречия в словах Ворона. Его посыл сводился к одному: «Если это симуляция, значит, мы можем делать здесь всё, что захотим».

Он всё больше говорил о том, что хочет уничтожить этот мир, и вся эта история про «симуляцию» казалась лишь предлогом.

Многим это не понравилось. Люди пришли сюда явно не за этим – они хотели понять природу способностей Ворона. Однако его объяснение: «Я знаю всё, потому что вокруг нас симуляция» – никого не впечатлило.

Тогда он обратился к Осьмому. Из-за соображений конспирации все здесь называли себя по числам. Кто-то был Первым, кто-то Вторым, а Осьмой в этом кругу был Седьмым.

– Седьмой.

– Да?

– Ты поставил печать на Некрасова?

– Да.

– Зря.

– Почему?

– Потому что он единственный реальный человек. Не стоило с ним связываться.

Это заявление прозвучало странно. «Единственный реальный человек?» Оно било не просто по гордости – по самой сути их существования. Если он реальный, то кто тогда все остальные?

Но ответа, похоже, долго ждать не пришлось. Осьмой внезапно почувствовал, как душа, которую он поместил в тело Некрасова, начала разрываться на части, словно её что-то пережёвывало и отрезало кусок за куском.

Быть на стадии Неба – значит чувствовать душу. А значит, и боль, причиняемую ей. Он ощутил её в полной мере.

Изо рта хлынула кровь, из ушей, из глаз. Он рухнул со стула на пол, среди других культиваторов, которые в замешательстве наблюдали за происходящим.

Ворон лишь спокойно произнёс:

– Вот видите? Я предупреждал. Держитесь от него подальше.

– Так что же нам делать?

– Слушайте меня, и я помогу вам выбраться из этого мира.

Когда мы вышли из магазина, то сразу направились к нашей истинной цели – Лекарственному саду. Проблема заключалась в том, что он находился не на первом острове, а на втором.

Нам предстояло перебраться туда незаметно и как можно аккуратнее. Причём больше всего меня беспокоили не твари и не призраки, а люди. Витт и другие культиваторы, у которых был на нас зуб.

Мы подошли к краю первого острова и увидели второй. Он находился не слишком далеко, но и не слишком близко. Думаю, километрах в двух-трёх.

Путь выглядел уязвимо: перемещаться по воздуху на мече было рискованно, особенно если нас атакуют. Однако, выждав момент и убедившись, что вокруг никого нет, мы решились.

– Может, мы много думаем? Вдруг мы вообще никому на хрен не нужны? – спросил я Красу.

– Чего?

Она даже слушать об этом не хотела. Судя по выражению её лица, мысль о том, что она может быть неинтересна окружающим, казалась ей абсурдной.

Куда бы она ни шла, внимание всегда было приковано к ней – по крайней мере, так она сама считала.

Лично мне казалось, что проблем не предвидится. Поэтому, не теряя времени, я взлетел на своём мече, а Краса – на своём. Мы двигались со средней скоростью, удерживаясь на расстоянии пары метров друг от друга.

И вдруг я почувствовал спиной нечто – смесь убийственного намерения и едва уловимого звука атаки. Ощущение было странно знакомым.

Вжих! Вжих! Вжих!

Я резко обернулся. С первого острова, откуда мы только что стартовали, на нас обрушился настоящий дождь из мечей. Они были сотканы из энергии и светились жёлтым.

Мечи летели по дуге: взмывали в воздух с острова, достигали пика в небе и, не задерживаясь, устремлялись прямо к нам.

Их было не десять, не двадцать, а сотни – спланированная атака с явным намерением убить.

– Лови меня! – крикнул я Красе и, не колеблясь, спрыгнул со своего меча, чтобы перебраться к ней.

Это было безумно, словно прыгнуть из самолёта без парашюта. Но и выбора особого не было. Впрочем, тут вскрылась ещё одна проблема – наша слабость.