Кожа серо-зелёная, покрытая пятнами плесени. Несмотря на это, на нём всё ещё были остатки одежды – гниющие обрывки, когда-то бывшие рубашкой. На голове держалась небольшая, поношенная шапка.

При виде нас существо встрепенулось, но оказалось совершенно беспомощным. Оно не могло ни подняться, ни убежать, ни даже напасть – лишь жалко размахивало руками и ногами, словно утопающий, цепляющийся за воздух.

Это могло бы быть забавным, если бы не было таким омерзительным.

– Что это?! – раздался голос Красы у меня за спиной.

Существо явно не походило на обычного призрака, что лишь усиливало интерес. Без сомнений, оно было частью школы и всеобщего проклятия.

– Тихо, – сказал я ей, жестом прося не шуметь. Момент был важный. Мне нужно было понять, способен ли этот монстр к диалогу.

Я обратился к нему, не особо заботясь о вежливости:

– Эй… Ты меня понимаешь?

Сначала в ответ было только бессмысленное оханье и аханье. Оно пыталось что-то сделать, но затем, словно осознав бесполезность сопротивления, сдалось. Мгновение тишины, и наконец, раздался осмысленный ответ:

– Да. Что вам нужно в моём доме?

– Мы пришли к тебе.

– Ко мне?

– Да. Есть одно дело… Думаю, оно тебя заинтересует…

Я молча достал иссохший труп культиватора.

В целом, это логично. Если у тебя дома текут трубы или капает кран, ты вызываешь сантехника. Если сломался мотор в машине или она по какой-то причине не заводится – обращаешься к автомеханику. То есть идёшь к тому, кто разбирается в своём деле.

А если у тебя проблемы с душой? Когда в ней застряла чужая, неприятная, липкая метка? Тогда логично было бы обратиться к эксперту по душам. К тому, кто сам ею является, то есть к призраку.

– Мне нужно, чтобы ты убрал с моей души отпечаток другой.

– Хм…

– Так ты сможешь?

– Могу. Только не понимаю, зачем мне помогать живым?

Существо передо мной, разумеется, было Немиром. Точнее, тем, что осталось от человека по имени Немир – хозяина этого магазина.

– Не просто так, а за плату.

– Не интересует.

Немир оказался крепким орешком. Причина отказа была мне неясна. Хотя, возможно, это неудивительно – в моей голове всё строилось на рыночных отношениях. Ты мне – я тебе, и оба в плюсе. Я получаю «чистую» душу, он – пищу. И тут меня осенило.

– Неужели ты решил «сесть» на диету?

Глупая мысль, конечно. Немир сразу дал понять, что ни о какой диете речи не идёт. А причина его отказа была совсем в другом:

– Я не имею дел с живыми.

Упрямый тип. Договариваться с ним бесполезно. Впрочем, у меня был способ обойти этот момент. Я нагнулся, оторвал засохшую кисть у трупа и швырнул в него, целясь прямо в лицо.

Немир не подвёл, не уклонился, не попытался увильнуть. Впрочем, не думаю, что у него вообще была такая возможность. Он просто широко раскрыл рот. Рука попала точно в цель, и, судя по аппетитному хрусту, он начал жевать её с явным удовольствием.

– Ещё! Ещё! ХОЧУ!

Дожёвывая, толстяк заметно оживился, замахал руками и ногами, но, как ни старался, встать с места так и не смог. Жалкое зрелище. Надо было ему это объяснить.

– Ты слишком толстый, чтобы подняться, – заметил я. – Так что, к сожалению, у тебя больше не будет шанса полакомиться такой едой. Может, это вообще последний раз за всю вечность.

И действительно, какова вероятность, что кто-то ещё заглянет в этот богом забытый магазин в этой богом забытой школе и послушно предложит себя в качестве ужина?

Те, кто придут сюда, только отмутузят жирного призрака так, что он потом столетиями вспоминать будет. Шансы у него были, мягко говоря, так себе. Это понимал я. Это понимал и он. Но, несмотря на это, Немир упорно стоял на своём.

Ладно. Я не хотел этого спрашивать, но всё же решился:

– Чего ты хочешь?

И он действительно ждал этого вопроса.

– Я хочу, чтобы вы вытащили меня наружу.

– Куда?

– На площадь!

Этот придурок решил, что раз в двести лет на площади появляется «еда», то и место ему там, а не в этом магазине.

Напомню, что смерти он не боялся – тут все прокляты. Даже если его разрежут на сотню кусочков, со временем он всё равно восстановится.

Так что угрожать призраку смертью – бесполезно. Он даже не поймёт, в чём угроза. Во-первых, он уже мёртв. А во-вторых, его держит проклятие, не давая отправиться дальше по пути реинкарнации.