Пребывая в отличном настроении, Керенский с удовольствием наслаждался глотками обжигающего напитка, когда в комнату без приветствия (они виделись в Думе) вбежал взволнованный и взъерошенный Некрасов. Надо сказать, что в отличии хозяина кабинета, вошедший мог показаться писаным красавцем: черные густые волосы, роскошные усы, мужественный взгляд. Вот только сегодня всё это как-то подкачало. Усы безвольно свесились мокрыми кончиками вниз, уголки рта были безвольно опущены, а во взгляде читалась вселенская растерянность и скорбь.

— Николай Виссарионович! Что это с вами? Всё идёт более чем удачно. А вы столь озабочены…

— Как удачно? — взволнованно ответил коллега-масон. — Полная неопределенность. Волнения на рабочих окраинах слишком рано стартовали. Ничего ведь не ясно, но определенно, в Зимнем что-то случилось! И никакой твердой информации нет. Никакой. Всё в тумане.

— Не хотите ли чаю, Коля? Простите, что я так фамильярно вас называю…

— Ах, оставьте, Александр Фёдорович, какие меж нами расшаркивания? Что делать?

— Да, Николай Виссарионович, «Что делать?» до сих пор главный вопрос русского человека. А мы с вами будем сейчас пить чай. И послушайте-ка вы меня. Кто вам сказал, что совсем-совсем ничего не известно? Я вот как раз сумел кое-что узнать. Случай помог. Всё рассказать не могу. Ибо не проверено, а потому может оказаться неправдой, но весьма и весьма похоже, что весточку мне передали верную.

Наливавший в чашку заварку Некрасов даже застыл от удивления, сглотнул слюну, после чего переспросил, не веря своим ушам:

— Александр Фёдорович, вам что-то известно? Доподлинно или только слухи?

— Голубчик, не тушуйтесь, наливайте кипяточку, я ведь знаю, вы любите погорячее. Да, кое-что удалось узнать. На Николая Кровавого, надеюсь, именно так его будут звать потомки, было совершено покушение. Вроде бы яд. Кто и по чему наущению, пока что сказать не могу. Но видели лакея из Зимнего. Который слишком быстро покинул рабочее место, и найти его не могут, хотя ищут, и не только полиция. И те, кто ищут, обязательно найдут. Но вот результаты покушения… Да, пока не ясны, Николай мог и выжить! Но больше шансов за то, что его уже нет. И это открывает перед нами весьма интересные перспективы!

(один из влиятельнейших масонов России, Николай Виссарионович Некрасов)

— Весьма неожиданно, Александр Фёдорович! Весьма!

— А не отметить ли нам это? По маленькой, Коленька, по маленькой!

Истинным волшебством на столе нарисовались две рюмки водки, что прямо со льда, да два бутерброда, а рядом с ними — сырная нарезка. На сей раз бутеры были средней толщины, но масло было как всегда — Игнат себе не изменял. И никакого сала! Настроение хозяина изменилось и сейчас лаконичный тандем сыр-масло крыл всех и всякие иные варианты.

— Помянем государя-императора! Что-то мне подсказывает, что если не сегодня, то завтра точно мы будем присутствовать при смене власти в столице.

— И что нам в этом свете предстоит? Вы же знаете, что господа Гучков и Львов с думскими соратниками собрались штурмовать Зимний своими плотными телесами?

— Ха! А вам, Николай Виссарионович, смотрю, ваше едкое чувство юмора не изменяет. А мы с вами к ним присоединимся. Вот, через пол часика и выйдем. Как раз поспеем. Вот только один нюанс!

И Керенский сделал загадочную физиономию. Увидевший такое его выражение морды лица, Некрасов тут же понял, что надо изобразить на своем облике искренний интерес с последующим ошеломленным удивлением. Началось с интереса.

— Каков же нюанс, не томите, дорогой мой Александр Фёдорович (« позёр ты наглый» — прозвучало в уме)!

— Дело в том, что гучковцы хотят потребовать от императорской семейки согласиться на ответственное пред Думой правительство. И вообще, получить монархию британского типа, где король сидит на троне, но не правит. А я же буду требовать ликвидации института монархии! Немедленного!

— Но это же… — Некрасов действительно оказался ошарашен. — А не рановато ли? — спросил он, когда чуть пришёл в себя.

— Никак нет! Сейчас и только сейчас. Если смерть Николая подтвердиться, то вот смотри, каков раскладец получается: Алексей болен гемофилией. Это факт, который хорошо всем известен, но весьма настоятельно скрывается семьей Романовых. Плевать! Дожить до совершеннолетия у него шансов нет. А Михаила можно сбрасывать со счетов — морганатический брак, плюс он не рвётся в цари, боится ответственности. Как кавалерийский командир — хорош, а как правитель ничего из себя не представляет! Так что мой ультиматум может быть и принят. Не сразу! Но вынести этот вопрос на повестку дня необходимо немедленно!